Я сочинил подробную опись и приклеил лист на коробку.
Затем я вернулся в компанию «Интернэшнл сторидж» и подошел к стойке, с довольной улыбкой таща за собой эту дурацкую коробку.
– Все в порядке, – сказал я. – Я отыскал ее. Это коробка под номером 6А. Будьте любезны, поставьте ее вместе с другими.
Она взяла коробку.
– Полагаю, мне придется доплатить за хранение.
– Сущие пустяки, – успокоила меня девушка. – Мы берем плату вперед за два месяца. Там было шесть коробок, и ваша помощница уплатила за них. А за эту мы возьмем всего пятьдесят центов и поставим ее вместе с другими.
– Прекрасно, – сказал я, протянул ей пятьдесят центов и направился к выходу. Потом внезапно остановился, как будто вспомнил что-то важное. Я вернулся назад и спросил: – Извините, но мне нужна квитанция.
– Квитанцию мы уже выдали мисс Армстронг, – сказала она.
– У нее квитанция на шесть коробок. Теперь в целом их семь, с учетом той, что под номером 6А.
Она нахмурилась, потом сказала:
– Хорошо, я выдам вам отдельную квитанцию.
Она взяла листок бумаги, быстро и небрежно написала: «Одна картонная коробка добавлена на счет Нэннси Армстронг. Адрес: „До востребования. Калексико, Калифорния“», сделала отметку: «Уплачено 50 центов» – и, поставив свои инициалы, протянула мне квитанцию.
– Вы можете приложить ее к другим, и все будет в порядке, – сказала она.
Я поблагодарил ее и вышел.
Итак, Нэннси Армстронг отбыла на международном автобусе в Калексико. Значит, своей машины у нее нет. Колберн Хейл и не думал возвращаться. Сопоставив факты, я мог теперь побиться об заклад, что он и Нэннси Бивер намерены встретиться.
Я поехал к себе, собрал чемодан, бросил его в багажник машины, принадлежавшей агентству, и отправился в Калексико.
Я ехал через Бомонт и Бэннинг-Пас. Слева проплывали горы Сан-Горгонно, а справа поднимались в небо кручи Сан-Хасинто.
Мы брали с клиентов за пользование машиной агентства, и, пока спидометр накручивал милю за милей, я представлял физиономии Берты и нашего клиента, когда я представлю счет расходов.
У Берты был настоящий бзик на почве экономии – ведь каждый потраченный доллар уменьшал сумму на счету агентства. Мое же путешествие в Калексико – с дорогой и проживанием – грозило пробить изрядную брешь в выданном мне авансе.
Вершины Сан-Хасинто уходили в небо на три тысячи метров, и северные склоны местами еще были под снегом, но в долине было тепло, а когда Индио остался позади и дорога пошла на уровне моря, я уже не знал, куда деваться от жары. Берта и слышать не хотела, чтобы оснастить машину кондиционером. Она заявляла, что в наших поездках по городу он будет только действовать на нервы.
Я не сообщил Берте, куда направляюсь, потому что, узнай она об этом, ее мог хватить удар. Но у меня был единственный след – и он вел в Калексико.
Был поздний вечер, когда я добрался до места. Калексико и Мехикали – города-близнецы. Калексико – на севере, Мехикали – на юге, и столбы, обозначающие границу между Соединенными Штатами и Мексикой, – единственное, что их разделяет.
Итак, у Нэннси не было машины. Она приехала на автобусе. Все говорило за то, что с деньгами у нее напряженно, поэтому она вряд ли остановится в довольно дорогом отеле «Де Анза». По правде говоря, я вообще не был уверен, что она находится в Калексико. Указанный в квитанции адрес еще ни о чем не говорил – она с равным успехом могла поселиться в Мехикали.
