– Двадцать пять долларов, – наконец сказала она.
– Сорок, – ответил я. – Эта машинка как новая.
– Тридцать.
– Пусть будет тридцать пять, и по рукам.
– С вами трудно иметь дело, вы крепкий орешек.
– Мне нужны деньги, но у меня хорошая пишущая машинка, а ваша нуждается в серьезном ремонте.
– Я знаю.
После некоторого раздумья она предложила:
– Я могла бы дать вам сейчас пятнадцать долларов, а двадцать через две недели.
Я отрицательно покачал головой:
– Мне срочно нужны деньги.
Она вздохнула с сожалением:
– Тогда я вам не покупатель.
– Ладно, – ответил я. – Попробую стукнуться к соседям. Кто живет в квартире 62-Б?
– Там нет никого.
– Квартира не сдается?
– Там жила женщина, но съехала. Нэннси Бивер. Она говорила, что ее имя звучит именно так, с двумя «н»: Н-э-н-н-с-и.
– Тоже пишет?
– Думаю, что да. Она много работала на машинке. Хотя я не встречала в продаже ее книг.
– Общительная?
– Не могу сказать, но вообще она неплохой человек. И так неожиданно уехала! Я ничего и не подозревала до вчерашнего дня.
– Любовники?
– Не знаю. Здесь каждый живет своей жизнью. Например, в квартире 60-Б живет пара Остинов. Я не знаю, чем они занимаются. Он, кажется, где-то при должности. Что касается ее… Я никогда не слыхала, чтобы у них стучала машинка. Мне кажется, она художница. Они оба очень скрытные. Этот район города вообще отличается замкнутым образом жизни. – Она подумала с минуту, а потом добавила: – Это единственный способ выжить здесь.
– А мисс Бивер не намекала вам, что собирается уезжать? – спросил я.
– Нет, я ничего такого и предполагать не могла, пока она не начала выносить из квартиры картонные коробки и чемоданы.
– Выносили вещи грузчики?
– Нет, таксист, – ответила она. – Она договорилась, чтобы он помог ей.
– Картонные коробки и чемоданы, говорите вы?
– Да, картонные коробки. Наверное, с полдюжины, клеенные лентой и с почтовыми наклейками. Сначала она вынесла коробки, а примерно через полчаса вернулась и забрала чемоданы.
– Все это время ей помогал водитель такси?
– Да.
– Желтое такси?
– Да, по крайней мере, я так думаю.
– Один и тот же водитель?
– Не знаю. Господи! Почему вы так интересуетесь Нэннси Бивер?
– Будь я проклят, если я сам знаю, – сказал я, – но мне нравится сопоставлять факты, чтобы понять людей. Любого человека я рассматриваю как потенциального героя рассказа. То, что вы мне поведали, возбудило мое любопытство.
– Короче, она уехала, и вы не сможете продать ей пишущую машинку.
– Вы не думаете, что мисс Бивер вернется?
Она покачала головой.
– Скажите, – начала она опять, – сколько вы хотите заработать на машинке?
Я снова посмотрел на ее машинку.
– Не могу вас порадовать. Ваша машинка в том еще состоянии. Ее нужно почистить, смазать, отрегулировать.
– Это давно надо было сделать, но я все откладывала. Когда нет постоянной работы, на статьях и тому подобном много не заработаешь. Я не могу без машинки, но у меня не так много денег, чтобы купить новую. Некоторые гонорары, которые я получаю за рассказы, составляют меньше пяти долларов… знаете, в этих дешевых журналах…
– Приходится туго, – согласился я. – Возможно, если ваши рукописи будут выглядеть более… скажем, более солидно, вы сможете больше заработать.
– Я как раз это и имею в виду. Вот почему мне хотелось бы узнать, сколько вы окончательно хотели бы получить. Я ведь не могу жить, чтобы совсем не есть, и через две недели надо еще вносить плату за квартиру.
