– Ты хотела сказать, что сделаешь все то же самое с Лиамом! – крикнула Пейдж вслед Шарлотте, улыбаясь так широко, что заболели губы.
– А то! – рассмеялась Шарлотта. – Я готова, а готов ли он, это неважно.
– Я ему сообщу.
– Тогда я обо всем расскажу Оливеру. Вот он удивится: «Боже, Пейдж Мур хочет заняться этим со мной! Давай уединимся!»
Пейдж все еще улыбалась и пребывала в полном восторге, пока направлялась к дому, хотя ни при каких обстоятельствах нельзя поверить, что между ней и Оливером Прайсом может что-то быть. Ничего не произойдет даже через миллион, даже через триллион лет. Она для него слишком маленькая, у Оливера уже есть подружка, а если и нет, то второй раз он не посмотрит в сторону Дженны. А если посмотрит… Нет, не посмотрит, а если посмотрит… Если он снова увидит ее и вспомнит тот матч по регби… Может статься, что он тоже думал о ней, размышлял, кто она такая и как можно с ней познакомиться. Это было бы совершенно потрясающе, просто сказочно и круто, если они действительно начнут встречаться. Господи! Она с трудом могла думать об этом. Все поразятся: быть того не может, чтоб она с ним встречалась. А это правда! Она, Пейдж Мур, стала девушкой Оливера Прайса. Келли Дарем и ее банда не осмелятся тогда задирать ее. Как только эта свора осознает, что она теперь перешла в другую весовую категорию и встречается с парнем из колледжа, у которого есть машина, то отойдет на почтительное расстояние. Или, что более вероятно, они захотят дружить с ней, будут ползать вокруг нее, попискивая, как поросята, но она на них даже не взглянет, не говоря уж о том, чтобы добавить их в круг своих приближенных. Им придется отвалить и найти себе другую жертву, потому что ни за что на свете Оливер не позволит им и дальше обижать свою девушку.
– Пойдем, Пончик! – воскликнула Пейдж, внезапно испытав такой прилив радости, что едва не бросилась по дорожке вприпрыжку. – Тут холодно, и я умираю с голоду.
В два счета она оказалась около фермы Батлера и нового, наполовину достроенного здания рядом, пересекла лужайку, которую гордо именовали лугом, где граница была помечена белыми камнями и где часто паслись овцы, и обогнула три больших викторианских дома, объединенные в единый комплекс фешенебельной мини-гостиницы, предлагающей постояльцам ночлег и завтрак. Рядом ветхий одноэтажный дом, принадлежащий супругам из Лланелли, которые почти не приезжали сюда, а потом длинный каменный дом причудливой формы с широкими арочными окнами, двумя высокими дымоходами и массивным дубом в палисаднике. Этот дом принадлежал бабушке Пейдж, ее, похоже, не было дома, поскольку машина отсутствовала и свет не горел. Однако, промчавшись по дорожке мимо коттеджей и домов за живой изгородью из кустов ежевики или блестящими черными воротами, Пейдж заметила машину бабушки у них во дворе, поэтому не удивилась, когда вошла вместе с Пончиком на кухню и обнаружила там Кей за глажкой белья.
Как ни странно, гладить белье было одним из любимых занятий бабушки.
– Привет, дорогая, – поздоровалась мама, прерывая разговор по телефону и отвлекаясь от чая, который она заваривала.
– Приветик, – ответила Пейдж, бросая рюкзак и хватая печенюшку для Пончика. – Привет, бабуля, чмоки-чмоки.
Кей одарила ее одной из своих странных улыбок.
– И тебе чмоки-чмоки, – ответила она, водя утюгом по рубашке Джека. – Как дела в школе?
