Он улыбнулся мне:
– Выйдем в коридор?
– Да… – сказал я, очарованный магией этого голоса.
Мама хотела было возразить, но классная руководительница сказала, что всё нормально. И мама осталась в классе – собрать мой рюкзак, дослушать указания для родителей и всякое такое.
Мужчина увёл меня в тихий конец коридора, где не было кабинетов, только большое окно перед дверью в подсобку. Он легко поднял меня и усадил на подоконник, и мы оказались на одном уровне, лицом к лицу.
– Давай знакомиться. Меня зовут отец Игорь. А тебя?
– А вы разве не знаете?
Он замешкался.
– Откуда?
– Вы ведь похвалили меня на линейке. Я слышал… Или мне показалось? – хотелось разреветься. Получается, это я больной и псих? Но отец Игорь (да чей же он папа!) снова улыбнулся.
– Я похвалил тебя, но мысленно. Ты молодец, парень. Но всё же – как тебя зовут?
– Кир… Кирилл Ефимов.
– Хорошее имя, – из кабинетов начал доноситься шум, классные часы заканчивались, отец Игорь оглянулся. – Времени у нас мало. Давно ты их видишь, Кир?
– Слышу – да. Увидел только сегодня.
Он говорил со мной серьёзно, и неважно, что беседовал с мелким пацаном. Неважно, что любой другой человек счёл бы это всё выдумкой или бредом.
– Хорошо, – отец Игорь кивнул и будто посмотрел куда-то вглубь себя, – послушай, Кир. Не бойся их. Они тебя не тронут. Я служу в храме, через квартал отсюда, в сторону площади Ленина. Заходи в любое время.
– Так… Это не болезнь? – с надеждой спросил я.
– Нет, – он добродушно потрепал меня по волосам. – Ты не больной. Ты сильный. Иди к маме и ничего не бойся.
– Спасибо, – я кивнул, и не удержался от вопроса, – почему вы в чёрном?
– А почему ты в чёрном, Кирилл?
Я замялся. Что значит «почему?» Я в костюме, как папа! Сегодня же праздник? Праздник же!
Где-то закончился классный час, и шум растёкся по коридорам. Потом и наш класс отпустили. Идя с мамой и Славкой домой, я вспомнил, что забыл спросить – чей же папа отец Игорь.
***
В ту ночь мне снова снился кошмар про кладбище. Так что на большой перемене я сбежал из школы и рванул к церкви. Может быть, я бы и не торопился, но невыносимо было видеть сочувствующий мамин взгляд. Утром, за завтраком, она спросила:
–Ты как, Кир? Голова не болит?
И ладно спросила, но рядом отец читал газету. Он прищурился:
– А что не так? В первый день устал? Ты же вроде сильный. А, Кирюх?
– Нормально, – я стушевался. Больше всего не хотелось рассказывать папе о своих кошмарах. Вдруг он опять решит, что мне к психологу надо?
Папа с мамой проводили меня до класса. Анна Петровна перед уроком вежливо спросила, как я себя чувствую. Сначала стало неловко. А потом страшно. Потому что за спиной у неё опять колыхалась тень. Не знаю, что она увидела в моих глазах, но старательно говорила мягко и успокаивающе. Как с больным.
Усадила за парту со светловолосой девчонкой.
– Привет, меня Света зовут, – представилась новая одноклассница, а меня пробила дрожь. За ней тоже стояла тёмная потусторонняя муть.
– Отвали, – буркнул я тени, но девочка услышала и нахмурилась.
– Фу, грубиян!
Это легко, мальчик.
Светка сидела рядом, перебирала лист с наклейками, выбирая принцессу для обложки дневника. Девочка задела локтем пенал с ручками и карандашами, и тот упал на пол. Она потянулась, но у стула подломилась ножка, и Светка бухнулась в проход между партами.
Видишь, мальчик, она отвалила. Что ещё мне сделать?
Я вздрогнул и уставился прямо перед собой, как придурок. Даже руку испугался однокласснице подать. Так и просидел как истукан целый урок.
