– Простите, Пётр Алексеевич, – я собрал всю свою смелость и решил озвучить сразу, – спасибо, конечно, но я не смогу за это заплатить.
Мужчина поправил рукав пиджака, и я заметил на его запястье тяжёлые и явно дорогие часы.
– Я тебя не на бизнес-ланч позвал. Не знаю, что ты сделал, но я ни разу так хорошо себя не чувствовал. Кстати, чего ты такой голодный? Родители карманных денег не дают?
Вопрос был больной. Мама не зарабатывала так, как отец. Она ушла из бухгалтерии, устроилась инструктором по йоге. Считала, что разные мирские штуки – от лукавого и отвлекают от «погружения в сансару» и «постижения дзена». Нового коврика для йоги это не касалось. Мясо и нормальная еда оказались в категории «излишество» и «варварство». Поэтому на столе дома были только несъедобные штуки из моркови и прочих сельдереев. Я начал искать простую подработку – флаеры раздавать, например, или помочь перенести мебель. Но этого не хватало. Тем более что часть денег я отдавал Славке.
Пётр Алексеевич прищурился. Не знаю, что он подумал на моё молчание, но спросил только:
– А телефон у тебя хоть есть?
– Зачем вам?
– Вдруг у меня снова голова заболит?
– Так – не заболит. В ближайшем времени точно. – Это были не предсказания и не обещания, а некая внутренняя уверенность.
– Это хорошо. Ты ешь, Кирилл. Я, если ты не против, выпью немного.
– Против. Постарайтесь сегодня не пить.
– Почему?
Я опять не мог ответить. Не знал, как объяснить то, что я чувствовал. Но мужчина продолжал пристально смотреть на меня, и я постарался найти безопасные слова для честного, а главное – понятного ответа.
– Вас что-то беспокоило, потому голова и болела. Вы сомневались в том, правильное ли приняли решение. От алкоголя точно начнёте снова нервничать. Придут плохие… мысли. И тогда то, что я сделал, будет бесполезно.
– А ты что, правда демонов изгнал?
Ну вот опять… Он усмехнулся.
– Ладно, не хочешь, не говори. Давай я в ответ помогу. Могу денег дать.
– Не надо, – я хотел сказать «ничего», но остановился. Вдалеке слышался призрачный шёпот. Ему лучше не слышать некоторых слов. Собеседник нахмурился, хотел что-то сказать, но у него зазвонил телефон. Мужчина бросил: «Поговорим позже, Кот» и положил трубку.
– Послушайте, – снова пришлось подбирать слова. – Я не беру за это денег. Но если у вас есть кто-то знакомый… вдруг кому нужен курьер или флаеры раздавать. Я рад поработать.
Пётр Алексеевич моргнул.
– О, так это запросто.
Так я оказался уборщиком в White fox – барбершопе, которым владел Петр Алексеевич Лис.
Я приходил вечером, к закрытию. Учёбе не мешало. Пётр Алексеевич же был в восторге – нанимать для модного барбершопа какую-то дамочку средних лет казалось несолидным. А вот высокий, современный парень – это да.
Бонус – меня там подстригли. Чтоб имиджу заведения соответствовал. И даже предлагали подстричь Славку, но тот упёрся как баран.
***
Иногда в барбершоп приходили знакомые Петра Алексеевича, которых, как он думал, я мог исцелить. Я пытался объяснить, что дар так не работает. Хотя одной женщине я помог. А остальные трое, к сожалению, были просто больны физически.
Вот так в один из вечеров передо мной оказался товарищ комплекции древних викингов, только без топора. Клиентов уже не было, из мастеров оставался ещё Вадим, который болтал с администратором Серёжей. Так что мужик явно не стричься пришёл, да и надобности не было – голова у него была выбрита гладко, как коленка, а с бородой он явно не заморачивался. Хотя ему, с тяжёлым подбородком и бритой головой прямо просилась, например, бальбо, а в идеале полная русская борода. И топор. И доспехи. И к Рюрику на корабль. Он долго смотрел, как я орудую пылесосом, а потом спросил:
