Не здесь - страница 11

Опытный дегустатор и тонкий ценитель таланта шеф-мастера, Иллари Таграт знал, что чем дольше он сопротивляется манящему, тем сильнее потом окажутся ощущения, когда он, наконец, погрузится в созданное целиком.

Звуки, цвет, формы, вязь сплетённых узоров сливались в единый вихрь, затягивающий, влекущий, направляющий в самый центр, где гостя ожидали тайны, готовые стать явью. Пора, понял Наместник и погрузил голову как можно глубже. Звучащая мелодия испуганной тенью метнулась прочь, краски, вспыхнув напоследок изумрудными прожилками, погасли. Вокруг была только молчаливая тьма без границ. Все ощущения пропали, желания померкли и рассыпались. Пустота и неопределённость, апатия и безразличие, мгновения, длящиеся вечность, бесконечность, сжатая в точку.

Иллари Таграт не знал, сколько времени провёл вне всего, но из небытия выплыл смазанный образ, постепенно обретающий узнаваемые черты.

Маленькая девочка держится за руки родителей, обещавших подарить ей самую красивую куклу на свете, потому что сегодня она стала совсем большой: целых три года исполнилось. К магазину игрушек ведёт весёлая дорожка, выложенная цветными камешками. Так весело перепрыгивать с камешка на камешек, как по капелькам радуги. В магазине полки с игрушками, уходящие в небо. Но машинки, вертолётики, кораблики не так привлекательны, как большие куклы в разнообразных платьях. Глаза разбегаются, хочется поиграть со всеми куклами сразу, но нужно выбрать только одну. Девочка переводит взгляд с одной красивой коробки на другую. Через прозрачные плёночки куклы смотрят прямо перед собой, безразличные к тому, купят их сегодня или нет. Продавец, похожий на доброго волшебника достаёт из большого ящика коробки с другими куклами и ставит на полки рядом с теми, что уже там, и ждут своих хозяек. Девочка тянет руки к одной из кукол, но потом прячет за спину и отступает назад. Смотрит на другую, но и эта не самая лучшая в мире. Мама наклоняется к девочке, тихо спрашивает, какая из игрушек ей нравится больше. Все нравятся, но не сильно-сильно, так, чтобы сразу захотелось именно эту, навсегда-навсегда. И тут продавец снова наклоняется над своим ящиком и достаёт большую-пребольшую коробку, из которой на девочку смотрит кукла в самом красивом платье, расшитом маленькими бусинками. Вот же она, та самая!

– Не тебя ли ждала эта кукла, юная леди, – спрашивает добрый волшебник-продавец, – хочешь с ней подружиться?

В улыбке продавца невозможно не узнать присутствие шеф-мастера. Маленький штрих, нюанс, тончайшая нить, вплетённая в события лично.

Девочка в восторге. Её даже назвали юной леди, а не малышкой или деточкой, как обычно. Родители озарены тем бесхитростным, мимолётным счастьем, глядя на дочь. Мир вокруг вспыхивает радужными переливами и жемчужными отблесками, воздух трепещет от рождающихся звуков, сливающихся в мелодию, создающую ощущение сказки. Иллари Таграт старался не упустить ни единого фрагмента всплеска радости, счастья, доброты и благодарности. Музыка вливалась приправой в каждый кусочек первого слоя великолепного блюда, приготовленного для него, Наместника Четвёртого сектора.

Впитав все крохи вырвавшихся наружу эмоций, дождавшись, пока стихнут последние звуки, Таграт выдержал паузу и погрузился глубже.

Эта же девочка, уже девушка, сидит перед клавиатурой концертного рояля. В зале только она и учитель. Старый профессор, опирающийся на крышку инструмента правой рукой. Левая не слушается после перенесённого удара. Но и одной руки хватает, чтобы раскрыть секреты мастерства. Ноты мелким плотным бисером заполняют строки большого белого листа. Между ними вспомогательные знаки, через которые композитор пытался выразить своё состояние и донести эту информацию до исполнителя. Но этого мало, недостаточно просто прочесть все символы и передать звуками скупо описанные чувства. Настоящий виртуоз обязан заполнить произведение собой. Между музыкантом и музыкой не должно остаться ни малейшего промежутка, ни струн, натянутых на мощную раму, ни клавиш, ни собственных пальцев. Только он и музыка. Только она и музыкант. Все посредники не имеют значения. Это пытается донести учитель до ученицы. И для этого вполне достаточно одной руки. Или взгляда глаза в глаза. Взгляда, через который на девушку смотрит шеф-мастер, подсказывая, побуждая.