Вот грубая маска из чёрного дерева с чёрного континента. Её пустые глазницы видели множество жертвоприношений, особенно, когда заполнялись тьмой, скрывающей глаза истинного творца событий. Потоки боли, отчаяния, страданий смешивались с желанием угодить духу-покровителю, покорностью и готовностью служить.
Вот обрывок хламиды аскета, которого соотечественники считали чудотворцем. К жилищу отшельника тянулась почти непрерывная вереница просителей, приносящих дары. Иллари хорошо помнил этот рецепт, составленный из гнева отшельника, отвергающего избыточные подношения, смирения аскета, молящегося за пришедших, голосов, вопиющих о чуде. Страждущие время от времени получали по вере своей, когда за праведником незримой тенью поднимался мастер, творящий желаемое и вплетающий в свой замысел ярчайшие из эмоций.
А вот, на стене слегка пожелтевшее фото. Суровый офицер в великолепной чёрной униформе с черепом на фуражке стоит на фоне обнажённых измождённых тел, сваленных мёртвыми грудами. Их скорбь, понимание неотвратимости злой судьбы, безысходность и страх волнами восходили над газовыми камерами. Шеф-мастер, как истинный дирижёр очень тонко управлял оркестром исполнителей, так, чтобы следующая волна эмоций начинала восхождение сразу за почти иссякшей предыдущей. Наместник, как сейчас, помнил ощущения взлётов, падений и новых взлётов на потоках ненависти и отчаяния, извергаемых новыми и новыми партиями обречённых.
Вот большая смешная кепка в чёрно-белую клеточку, вот ещё один головной убор – красный колпак с белой меховой опушкой и таким же помпоном. Фото сотрудников Манхэттенского проекта, среди которых невозможно было не узнать выдумщика, затейника и дорогого друга.
Много приятных воспоминаний о мастерски задуманных и виртуозно исполненных блюдах навевала коллекция сувениров, собранная шеф-мастером лучшего ресторана в независимой зоне.
Наместник Четвёртого сектора Диктаториума Иллари Таграт не спеша следовал в свои апартаменты, пообещав вскоре снова заглянуть по первому же приглашению. Ценитель лучшего возвращался к рутине служебных обязанностей.
– Премного уважаемый Диц Алу Гир Медай, верховный конкуратор Сантиентариума, – Кабу Даг Мар Теон использовал прямую последовательность имён начальника, как и подобает в подобных случаях, сделал паузу для ритуального снижения и приступил к чтению доклада, – прошу позволить мне, как руководителю исследовательской группы, изложить причины и суть запроса на дополнительное оборудование.
Диц Гир Алу Медай поменял местами второе и третье имя, что означало его готовность выслушать просителя до конца.
Теон Кабу Даг Мар вернулся в прежнее состояние, демонстрируя готовность быть кратким и последовательным, не злоупотребляя временем и пространством, выделенными для аудиенции.
– Как известно Его Превозвышенности, Диц Медай Алу Гир, – порядком перечисления имён проситель подчеркнул безусловную осведомлённость высшего руководства о всех предыдущих открытиях, касающихся обсуждаемой темы, – за последние сорок два цикла Партикулярий Сантиентариума отправил триста четырнадцать экспедиций для исследования параллельных субпространств. Многие из них оказались населены аутентичными формами существования, чаще всего не представляющими никакого, даже научного, интереса. Но из последней исследуемой зоны смогли вернуться не все члены моей группы.
