Кедрин перевел потускневший взгляд на Егорыча.
– Слушай, отец, а тут поблизости больше ничего подозрительного не валяется? Мне нужны два трупа. – Он выставил растопыренные пальцы.
– Где ж их взять? – Старик виновато развел руками. – Был бы второй, я бы непременно обнаружил. Но, видать, второй фартовый оказался. Утек, покуда мишка с его корешем разбирался.
Внезапно лейтенанту подумалось, что лучше бы медведь задрал обоих, а еще лучше, чтобы он, Егорыч, не совался сюда, а бродил с ружьишком где-нибудь от греха подальше. Как-то нескладно все получалось. Неправильно.
– Плохо дело, – пробормотал Кедрин. – Это ж фартового теперь искать надо, это ж сидеть безвылазно в тайге и кормить комаров, вместо того чтобы загорать на Средиземном море.
– Каком-каком море? – переспросил Егорыч.
– Да хоть на каком. – Кедрин присел возле изглоданного трупа. – Суть не в этом, отец.
– А в чем?
Сидоркин с Зайцевым тоже насторожили уши, желая знать, что имеет в виду их командир.
Кедрин сплюнул, выпрямляясь во весь рост.
– Суть в том, что из одного жмура двух не слепишь. Группа крови, волосяной покров, то да се… Начнут сверять, обнаружат подлог, себе же дороже выйдет. А у меня билеты. И путевки… или как их там? Ваучеры. Немалых денег стоят.
– Ну да, – согласился Егорыч, не вполне понимая, о чем толкует ему этот лейтенант, лицо которого неожиданно потемнело, словно небо перед грозой.
– Вот если бы два трупа, – гнул свое Кедрин, не глядя на собеседника. – Хотя бы кусочек второго. Ступня, пальцы… Обязательно прокатило бы. С экспертизой ведь никто особо усердствовать не станет. Двое сбежали, двоих медведь съел. Всем хорошо, все довольны. Верно говорю, бойцы?
Сидоркин, глаза которого округлились и увеличились в размере чуть ли не вдвое, машинально кивнул. Зайцев растерянно пожал плечами.
– Верно, – вздохнул Кедрин, и Егорыч внезапно обнаружил, что кобура лейтенанта уже расстегнута, а правая рука его нащупывает рукоять пистолета.
– Э, – предостерегающе крикнул Егорыч, безуспешно пытаясь сорвать ружье с плеча. – Э! Ты что это удумал?
– Извини, отец.
Кедрин поднял пистолет, сдвинул большим пальцем предохранитель и нажал на спусковой крючок.
Бах! Левая сторона стариковской стеганки задымилась, из отверстия полетели клочья ваты. Приседая на ослабших ногах, Егорыч отступил на два шага, затем шагнул вперед и упал лицом вниз, так и не успев взять в руки двустволку.
Кедрин зачем-то подул на ствол, спрятал пистолет и взглянул на онемевших подчиненных, один из которых был явно готов грохнуться в обморок. Разумеется, это был Зайцев. Кисейная барышня какая-то, а не защитник отечества.
– Чего вылупились? – разъярился Кедрин. – За работу, живо! Пулю выковырять, старикана схоронить, чтобы ни одна собака не нашла. Но сперва что-нибудь отчекрыжьте у него. Сойдет за медвежьи объедки. Я доходчиво выражаюсь?
Пошатнувшись, Зайцев попытался сесть на землю, но Сидоркин ему не позволил.
– Ты что же, падла, – прошипел он в ухо товарищу, – думаешь, я за тебя всю работу сделаю? А вот хрен тебе. – Он яростно встряхнул белого как мел Сидоркина. – Доставай нож. Нож доставай, тебе говорят!
– Вот таким макаром, – произнес Кедрин и тоскливо посмотрел на далекое небо, на котором, кроме облаков, ничего не наблюдалось.
