Не ждите смеха Козодоя - страница 7

– Ты уже встал? Чаю? – хрипло, почти неузнаваемо.

– Не ложилась, – констатация факта.

Константин сел рядом. С трудом удержав выражение пренебрежения. От неё пахло табаком. Кислый, грязный запашок.

– Ты куришь слишком много, – мужчина отодвинул босой ногой банку с окурками. – С тех пор как я приехал. В день плюс три сигареты.

– И меньше сплю, – подметила она. – И прыщи на лице полезли. Весьма раздражающий период. Совершенно не связанный с тобой.

– Ты веришь в совпадения?

– Монетка… забыл? Я точно вижу что есть совпадение, а что – вероятность.

– О, кстати об этом. Ты явно что-то недоговариваешь. Вся та муть про вероятности.

Так бывает с зайцами, которые выбегают на дорогу. Их сбивают, как бы то не было предсказуемо. Но в последний миг они замирают, глупыми глазами пялясь на свет фар. Если не двигаться – не тронут. Я уже мёртв. Главное наедятся, что перед тобой стоит не падальщик.

Дарина замерла. От части желая притвориться мёртвой. В большей степени среагировал рефлекс иной. В голове пробегали различные варианты развития событий. Осталось отыскать нужный.

– Выглядит весьма пугающе, – сказал Константин.

– Подозрительно?

– Ещё как. Рассказать хочешь?

– Нет.

– Ладно.

Отрицать то, что разговоры у них не ладились – глупо. Молчать с Дариной было куда приятнее. Особенно занимало прислушиваться к её дыханию. Неровному, с прокуренным свистом. Слишком человеческим и хрупким.

В то утро Константин впервые сделал чай для Дарины. Поставил прямо на пол потрескавшуюся кружку. Рядом уже не первой свежести бублик. Немного испуганный взгляд серых глаз, с размазанной подводкой и комками туши, дрогнувшие уголки губ. Мужчина отмечал очаровательность данной композиции. Солнце лениво вылезло, пытаясь привнести в мир хоть немного радости и доброты. Лучи коснулись болезненного лица девушки, которую рано было называть учителем. Хотя бы потому, что ей явно было интересней с детьми, хоть этого она и не признавала.

Так же, стоит отметить, что именно в тот момент моложавый агент заметил странность. Не смотря на вползшее на кухню утро через окно тьма не покидала комнату. Липкими массами она пряталась за старыми батареями и прикидывалась тенями на полу, жалась к ногам Дарины, облизывая голые пятки.

– Это… – глаза темноволосого приковались к извивающейся кляксе, ползущей по стене.

– Пройдёт. Это пройдёт. Просто период такой.

Маниакальная уверенность звучала в голосе молодой особы. Она пальцем подцепила кляксу, что живо прилипла к коже, игриво обвивая каждый палец. Зрелище мерзкое, потусторонне. Константин многого повидал, так что отвёл взгляд. Выглядело это слишком лично. Интерес же не пропал. Причина столь рьяного потакания агенту Козодой со стороны Комитета приближалась.

Строить иллюзии и зарываться в домыслах – удел подростков. Пылкий и чувственный разум был горазд искать подвох во всём. Видеть то, чего нет. С возрастом это проходит.

Комитет его недолюбливал. Иначе бы не запихал тридцатилетнего агента в девятый класс. Будто пинок под зад от «любимого» начальства. Интересно было то, что, в принципе, учиться ему понравилось. В школу Константин не ходил. Обучали его дома. В новинку был звонок, гомон класса и само здание школы.

Ловко он обходил парты, затем отвлёкся на изучение «классного уголка». Пёстрый плакат увешан распечатками и яркими картинками. Всё было связано с этим странным предметом – ЕНМ. Тут был текст мирного договора, коим закончилось Восстание. Распечатано фото где президент жмёт когтистую лапу демона. Смех, да и только. Настолько абсурдно – что не верилось до сих пор. Пусть Константин не часто участвовал в прямых столкновениях. К сожалению, крови людей на его руках было больше.