– Мясо сочное, но совершенно потеряло свой вкус, – вынес вердикт «пёс» и отодвинул от себя горшочек.
Отложила вилку и вздохнула.
– Может, попробуешь кашу? Если ты постоянно ешь только мясо, то не можешь знать, какая на вкус другая еда, – заметила я, осторожно протягивая ко рту Дестина ложку с молочным рисом. – Давай, одну ложечку…
– Только не говори «за маму», – мрачно произнёс он, а я рассмеялась.
– Не знала, что ты умеешь шутить. Давай. Всего одну…
Дестин шумно втянул воздух носом и предельно аккуратно попробовал рис.
– Ну? – замирая, поинтересовалась я.
Он проглотил и вытер губы салфеткой.
– Ступай в сад, проверь цветы. Потом поедем в город, – поднялся из-за стола и направился к лестнице.
Вот… упрямая пси… упрямый какой! Ну ничего, от моей каши ещё никто так просто не уходил…
Быстро доела, убрала со стола, помыла посуду и отправилась включать лампы и поливать розы…
Розы медленно оживали. Уже заметен результат, хоть пока и вялый. Не скажу, что «пёс» совсем уж неправильно за ними ухаживал. Возможно погибло бы несколько сортов, но не все. Значит дело, и правда, в его чудовищной энергетике?
Переодевшись в прогулочное платье из плотного жаккарда и, нехотя, надев на голову бежевую шляпку с лентами, спустилась в гостиную.
Дестин сидел в кресле-качалке, отталкиваясь от пола одной ногой. Его глаза были прикрыты, а лицо казалось умиротворённым. На секунду я залюбовалась им. Красивый… Мужественный. Но стоило ему распахнуть веки, как всё наваждение развеялось.
– Пойдём, – произнёс он, не видя меня, но точно чувствуя, хотя я приблизилась бесшумно и стояла за его спиной.
– А… гм… вопрос с Ахмаром улажен? Он не побеспокоит мою семью?
– Улажен, – ровно произнёс «пёс» и направился к выходу. Мне оставалось лишь послушно последовать за ним…
Мы спустились к подножью холма, а в карете нас снова настигла тишина.
Вдохнула и решилась спросить:
– Когда церемония?
Дестин перевёл на меня равнодушный взгляд.
– Завтра. В Храме Святого Покровителя, в восемь утра.
– Но… – закусила губу, судорожно размышляя. – Но мы вернёмся в поместье только глубокой ночью. И чтобы успеть к восьми в Храм, нам придётся только переодеться и снова выдвигаться в путь.
– Поэтому мы не вернёмся в поместье, – бесстрастно произнёс он.
– Как? – удивилась я.
«Пёс» хмыкнул.
– Вот так. Останемся на ночь во дворце.
– Во дворце?! – изумлённо воскликнула я. – Но я…
– Тебя это волнует? – флегматично поинтересовался он.
– Не особо, – призналась я. – Но может я переночую в доме отца?
Дестин мотнул головой.
– Нет. Останемся во дворце.
– Что за упрямец… – шёпотом пробормотала я, отворачиваясь к окну.
– У меня прекрасный слух.
Так и подмывало язык показать. Подумаешь, слух у него… зато характер паршивый. «Пёс» криво усмехнулся, так словно прочел мысли по моему выражению лица. Ну и пускай.
Демонстративно достала из сумки блокнот с карандашом и стала рисовать на своего мужа карикатуру. Всё равно в дороге нечем заняться…
Дестин долго сидел, сохраняя бесстрастный равнодушный вид, но на очередном моём смешке, молча протянул руку и забрал мой блокнот.
– Эй! – возмутилась я и потянулась за своей вещью.
– Что тебя так забавляет? – не давая мне забрать блокнот, спросил он, поднимая руку высоко вверх, так, чтобы я не смогла достать.
– Ничего. Это личное!
– Личное? – скептически выгнул бровь, глядя на меня сверху-вниз.
… карета подскочила на кочке, и я полетела вперёд. Ударилась лбом о грудь «пса» и почувствовала, как на спину мне опустилась его ледяная рука, заставив вздрогнуть…
