Она увидела рыцаря в полном облачении*. (прим.авт. – латы будут чуть позже по времени, а пока толстая кожа, железные нашивки, кольчуги) Только его лицо не было закрыто и ей одного взгляда на него хватило, чтобы больше не было сомнений, верное ли она принимает решение или нет, надо ли на что-то решаться или подождать. Сейчас её как толкнули к действию!
Она сделала шаг назад и, приоткрыв заднюю стенку «шатра», выскользнула, маленькими шажками удаляясь в сторону от своих сопровождающих, пристально следящих за всадниками.
«Свои» её не видели, так как всё их внимание было устремлено на новых действующих лиц, а вот сам рыцарь и его люди заметили её. Она встретилась глазами с ним и моляще сложила руки, безмолвно прося её не выдавать.
О чём он подумал? Вызвала ли она у него сочувствие? Он задержал на ней свой взгляд и тем самым невольно выдал бы её, если бы Отиз не рявкнул:
— Кто вы? Почему нарушаете наш покой?
— Я Бертран де Бланшфор! * Вы на моих землях! Назовитесь!
(Прим. авт. – Бертран де Бланшфор – великий Магистр ордена тамплиеров. На этот момент ему примерно 34 года, а магистром он будет приблизительно в 47 лет. Бедолага, наверное, в гробу перевернётся, что из него сделали главного героя женского романа!)
— Дестют де Отиз! Я следую домой из Тулузы!
— Почему не остановились на ночь в монастыре? Он всего в лье* отсюда.
(прим. авт.Льё(лье) – старинна французская единица измерения расстояния. Сухопутное лье – 4444,4 м или 4,16 версты)
Катя услышала про монастырь и взяла эти сведения на заметку.
«Лье, наверное, равна русской версте, – подумала она, – а верста* вроде около двух с половиной километров! Вполне досягаема!»
(прим. авт.Верста – 1,066 км. Значение на протяжении времени существенно менялось. Так что Катя путается)
Она осторожно пятилась спиной, не забывая поглядывать под ноги и за окружающими. Ей удалось достаточно отойти, чтобы кусты прикрыли её, и можно уже было развернуться, бежать, но тут один из всадников заржал, показывая на неё рукой:
— Утекла ваша девка!
Катерина замерла. Ей бы посмотреть в лицо того урода, что её рассекретил, запомнить и отомстить, но она обомлела от страха. Расплата за её поступок –смерть. Отиз, как и его люди, сочтут её отступление предательством. Никто не найдёт слов в её защиту. Если бы сеньор был родным отцом, то посадил бы её под замок, но в её случае она развязала ему руки. Эту истину она увидела в лицах сопровождающих её воинов. Им было бы интересно посмотреть, как её будет наказывать их хозяин и желательно позрелищнее.
Что зацепило рыцаря, раз он, рискуя, отделился от своих людей, проскакал по поляне к Катерине? Быть может, безотчётный ужас, отразившийся на её лице? То, как она побелела, а глаза её выразили столько эмоций, что затронули его сердце?
Даме, скорее всего, миновало двадцать лет, но она прекраснее всех юниц, которых он видел, и она сразу обратила на себя его внимание. Она ему глянулась с первого взгляда, и он бы хотел её рассмотреть. Ни одна дева не вызывала у него желание разглядывать её. Всё, что нужно было, он видел сразу, и детали не имели значения, а от этой Бертран с трудом отлепил свой взгляд, чтобы оценить обстановку.
У него не вызывало сомнений, что дева знатна и находится в беде. Услышав имя Отиза, подозрения лишь усилились. Этот сеньор трижды выгодно женился, и все его жены умирали, не дожив до восемнадцатилетия. Это не редкость, но не три раза подряд! У Бертрана у самого жена перешла в иной мир при родах, и он больше не вступал в брак. Слишком больно смотреть, как юное создание теряет краски жизни, ходя с раздутым животом, а потом в муках умирает. Ещё об Отизе болтали, что он любитель спорить, играть, на деньги, и за это его на год отлучали от церкви.
