– Далеко забрались. Не ваш ли "уазик" на дороге стоял?
– Наш, – ответил Борис и заволновался: – А почему стоял?
– Меня сюда военные добросили на БТР. Глядим, "козелок" сломавшийся. Механики проводок какой-то соединили, машина и завелась. Её в ближайшую деревню погнали, участковому на руки сдать.
– Ух, ё-ё-ё! – ещё сильнее заволновался Борька. – До Сидоровки тридцать вёрст пилить. Ну, удружили.
– Проводок? – Олег пристально посмотрел на шофёра. – Боря, а кто говорил, что "УАЗ" наглухо сломался?
– Да, я с женой поругался, хотел с вами пару дней отдохнуть. Кто ж знал, что вы ещё десять километров шагать будете? А мне теперь и обратно пешком идти… да ещё и с щекой расцарапанной…
Незадачливого шофёра ругать не стали – он и так сам себя дважды наказал. Даже трижды: несколько длинных царапин на щеке, оставленные Бруней, наглядно продемонстрировали Николаю мудрость его решения не приставать к брюнетке. Незнакомец, тем временем, подошёл к дереву, служившему мишенью для топоров, и неодобрительно покачал головой.
– А вот это напрасно.
С этими словами он провёл по изрубленной коре ладонью, и древесные раны, исходящие соком, прямо на глазах исчезли. Не умеет человек так делать. Только…
– Так вы леший? – пролепетала Лена.
Незнакомец улыбнулся, а глаза его почему-то блеснули фиолетовым.
– Теперь – да. До этого был председателем колхоза, потом в партию аграриев подался.
– Пущин! – Сева даже подпрыгнул. – Вы – Пущин, глава аграриев!
– Был, – мужчина усмехнулся. – До вчерашнего вечера. Я так понимаю, мои детки сумели кого-то из вас на поляну к цветочку провести. Спасибо, в благодарность за возвращение памяти, не буду ругать вас.
– За что?
– За деревья, – леший подошёл к речке, сунул в воду руку и вытащил злосчастный топор. – Ваше? Не разбрасывайте. В следующий раз баловать начнёте – я про благодарность и не вспомню.
От этих слов повеяло такой уверенностью в неотвратимости наказания, что люди содрогнулись. Бывший глава партии аграриев, а нынешний леший махнул на прощание рукой и неслышно скрылся в ивовых зарослях. Исчез так, что ни одна ветка не шелохнулась.
– Дрова-то хоть рубить можно? – неуверенно спросил Николай, но ответа не последовало.
– Хозяин вернулся, – пробормотал Сева. – Боря, сколько, ты говоришь, до деревушки?
*****
Супруга Борьки-шофёра мгновенно распознала в царапинах женские коготки. Лишь подтверждение Лены в том, что Боря "налеве" не был (парням она не поверила) заставило её сменить гнев на милость.
По всем местным каналам крутили новости о загадочном исчезновении главы аграрной партии Алексея Ивановича Пущина. Коротко посовещавшись, наши туристы единогласно решили о лесной встрече забыть – всё равно никто не поверит, что Пущин и леший – одно и то же лицо.
Сева, разумеется, по возвращении в город не удержался и рассказал о лесном приключении. В результате слушатели только зауважали крепость деревенского самогона – надо же, какой галлюциноген, и взяли адресок производителя. Вскоре слава о Борькином продукте разошлась далеко за пределы области. Борька неплохо подлатал семейный бюджет, но в один непрекрасный день к нему наведались соответствующие органы – пришлось вновь сократить производство до отметки "чисто для себя".
Николай, знающий волшебное слово, ближе к осени начал серьёзно подумывать о походе в глушь с целью оказания услуг катарсиса медвежьему населению в обмен на лесопродукты. Пока раздумывал, наступила зима, пришлось поход передвинуть на следующую осень.
