– С тобой всё в порядке? – взволнованно поинтересовался Власов, когда я на полуслове замерла и смертельно побледнела.
А я не смогла ничего ему ответить, потому что старательно сглатывала подступающий к горлу ком слёз.
– Ваш спор был нечестным, потому что она избавилась от кое-каких чувств, – доверительно объяснил Нефёд Власову. – Теперь всё честно, но я, пожалуй, пойду, пока мне не влетело за самодеятельность.
Я швырнула в него чашку с кипятком и разревелась. Нефёд увернулся, чай расплескался по ковру, чашка выкатилась на светло-коричневый ламинат и осталась лежать там, потому что нежить предусмотрительно спряталась, опасаясь возмездия. А я плакала. Когда не испытываешь к людям никаких чувств, решать их судьбу очень легко. Всё выглядит совсем по-другому. А когда любишь, сама мысль о возможности их потерять становится невыносимой. В тот момент мне и правда захотелось сбежать. Спрятаться, снова вырвать из своей души то, что причиняет боль, а потом исчезнуть и больше никогда не попадаться Власову на глаза.
Он сидел в кресле напротив меня по другую сторону журнального столика. Упёрся локтями в колени, положил подбородок на сцепленные в замок руки и думал о чём-то своём. Не пытался утешить, ни о чём не спрашивал. А потом сказал:
– У Владика зубки начали прорезаться. Он температурит, капризничает и плохо ест. Эля, я не справлюсь без тебя. А с другими не хочу. Я люблю тебя, понимаешь? Вместе со всей твоей магией, нежитью и проблемами. Тебе решать, конечно, но на одиночество ты обрекаешь себя сама. Не отказывайся от нас, пожалуйста. Подумай ещё раз.
Власов всегда казался мне таким сильным и несгибаемым, но безжалостный мир колдовства и магии сломал его. Я видела это в любимых глазах. Слышала в голосе. У каждого человека есть предел возможностей, и для нормальных людей он ограничивается реальностью. Толя своего предела достиг. Он ничего не мог противопоставить врагу, в существование которого даже поверить сложно. Но он не сдался. Согнулся под грузом обстоятельств, устал, но всё же хотел остаться рядом со мной.
Это я виновата. Мне хотелось чувствовать себя нужной, поэтому я приняла его любовь. Втянула в водоворот немыслимых проблем, заставила вращаться в этом вихре вместе со мной, пообещав взаимность, а потом вытолкнула назад в реальность и бросила на произвол судьбы. Пережевала и выплюнула – так, кажется, говорят. Но я ведь тоже его любила. И теперь люблю. Для него и нашего сына было бы лучше держаться от меня подальше, и умом я это прекрасно понимала, но вернувшиеся чувства не хотели их отпускать. Я ведь ненормальная. Я на каждом шагу спотыкаюсь и совершаю ошибки, от которых дорогие мне люди могут пострадать. Но если они будут рядом… Может, так я смогу обеспечить им лучшую защиту?
Пока я размышляла над тем, что ответить Власову, Владик в спальне проснулся и заплакал. У меня от этого звука душа наизнанку вывернулась. Плевать на опасность. Плевать на последствия. На всё плевать! Это моя семья. Мой муж, мой сын – я обязана заботиться о них, а не о своих планах на будущее. Проблемы нужно решать по мере поступления и степени важности – от срочных к глобальным.
Власов молча встал с кресла и пошёл к сыну. Я ещё с минуту сидела на диване, размазывая по щекам слёзы, а потом поплелась за ним. Я хотела быть нужной? Ну так вот оно! Я нужна! Здесь и сейчас, а не в неопределённом будущем, когда наваляю всем обидчикам и почувствую себя увереннее.
