– Ты права, нестыковочка выходит, причём совсем уж очевидная. Лорд Налот – тот ещё мерзавец, когда дело касается власти и хорошеньких женщин. Получив в своё распоряжение Лиитри высшего ранга, он сможет взять реванш и даже демонам диктовать выгодные для него условия. Служба в Пограничье Миров сильно обостряет интуицию. Давай посмотрим, что можно узнать, исходя из тех данных, которые у нас есть в настоящее время.
Он подозвал троих самых расторопных из своих подчинённых и велел собрать сухих дров и уложить в высокую поленницу, а потом распорядился:
– Вехлика, Илзтейл, Имомф, подготовьте всё для вызова Огненного Зеркала. Да пошевеливайтесь! Ника совсем не зря всполошилась: безголовый Аллар пропал совсем не случайно!
Три гибкие тени растворились в быстро сгущающихся сумерках. Любое распоряжение второго командира их маленького отряда выполнялось мгновенно и беспрекословно.
Надолг затянул заунывный мотив, под который обломки дерева были тщательно уложены строго сообразно требованиям предстоящего ритуала «Воззвание к Огню» или, как его попросту называли человеческие и эльфийские маги, «Огненное зеркало». Искра пламени из того, что составляло тайную суть этого дроу, заставила тут же запылать поленья, образуя золотую зеркальную поверхность в весело потрескивающих язычках довольно капризной Стихии.
Роар прикрыл янтарные глаза и стал подпевать дровскому чародею, усиливая накладываемые чары. Ничего подобного Веронике ещё видеть не доводилось. Тут что-то глубоко внутри неё властно велело петь, прорываясь словами на неведомом наречии. Не в силах противостоять чему-то, заставляющему её присоединиться к песне, Ника стала вплетать незнакомые слова в общий звуковой узор.
На сверкающей поверхности отобразилась сладкая парочка: белокурая капризная нимфа и полностью околдованный девичьими чарами Аллар, совершенно не похожий на себя самого: покорный и притихший.
– Алик! – томно промурлыкала девушка, насмешливо заглядывая в бессмысленные тёмно-фиалковые глаза своей новой игрушки. – Принеси мне амброзии, милый.
– Мидаэль, – в голосе Лара было столько обожания, что в ступор впал даже Надолг, – сейчас всё будет, радость моя! – парень стремглав умчался к мраморному фонтану в дальнем конце поляны с источником, неся в руках драгоценную чашу из редкостного голубого нефрита.
– Боги! Ты медлителен, как улитка в знойный полдень! – начала капризничать водяная нимфа. – Если не будешь мне угождать – мигом отправлю обратно в Зазеркалье, и ты никогда больше не увидишь меня даже мельком.
– Мидаэль, ну как ты можешь быть такой жестокой? – захныкал Аллар, сломя голову несясь к прелестной дочери воды. – Вот, возьми, пожалуйста.
– Я устала, отнеси меня к моему источнику! – она даже не притронулась к божественному напитку, опрокинув чашу.
Худосочный фей, пыхтя и отдуваясь, тащил пышнотелую подругу к фонтану. Пот градом катился по лбу и покрасневшим от натуги щекам, но разве он мог ударить в грязь лицом? Конечно же, нет!
Когда он почти достиг своей цели, вредная девица что-то прошептала, Лар пронзительно вскрикнул и уронил драгоценную ношу на зелёную шелковистую травку. Мидаэль, ломая руки и грозя провинившемуся ухажёру всеми карами небесными, с трудом поднялась, потирая ушибленный зад. Далее воспоследовала безобразная истерика, перемежаемая отборной бранью, проклятьями и причитаниями, равной которой никто из присутствующих в жизни не видел.
