Он подозвал троих самых расторопных из своих
подчинённых и велел собрать сухих дров. Уложить в высокую поленницу. Когда
поручение было выполнено, коротко распорядился:
– Вехлика,
Илзтейл, Имомф, подготовьте всё для вызова Огненного Зеркала. Да
пошевеливайтесь! Ника совсем не зря всполошилась. Безголовый Аллар сегодня
пропал совсем не случайно!
Три гибкие тени растворились в быстро сгущающихся
сумерках. Любое распоряжение второго командира их маленького отряда выполнялось
мгновенно и беспрекословно.
Надолг затянул заунывный мотив, под который обломки
дерева жарко вспыхнули. Они были уложены строго сообразно требованиям
предстоящего ритуала «Воззвание к Огню». Человеческие и эльфийские маги часто
называли его просто «Огненное зеркало». Искра колдовского пламени из того, что
составлял тайную суть этого дроу, заставила весело запылать поленья. Пламя
образовала золотую зеркальную поверхность в весело потрескивающих язычках
довольно капризной стихии.
Роар прикрыл янтарные глаза и стал подпевать дровскому
колдуну. Он прилежно усиливал
накладываемые им чары. Ничего подобного мне ещё видеть не доводилось. Поэтому я
жадно наблюдала за каждым мгновением необычного для меня действа. Тут что-то
глубоко внутри властно велело мне петь. Новый талант прорывался словами на
неведомом наречии. Не в силах противостоять чему-то, что властно манило
присоединиться к песне, я стала вплетать их в общий звуковой узор.
На сверкающей поверхности отобразилась сладкая
парочка. Белокурая капризная водяная нимфа и полностью околдованный девичьими
чарами Аллар. Фей был совсем не похож на себя самого: совершенно покорный и
странно притихший.
– Алик! – томно
промурлыкала девушка, насмешливо заглядывая в бессмысленные тёмно-фиалковые
глаза своей новой игрушки. – Принеси мне амброзии, милый.
– Мидаэль,
– в
голосе Лара было столько обожания, что в ступор впал даже Надолг. - Сейчас
всё будет, радость моя! – парень стремглав умчался мраморному фонтану в дальнем
конце поляны с источником.
В ладонях он бережно сжимал драгоценную чашу из
редкостного голубого нефрита.
– Боги!
Ты медлителен, как улитка в знойный полдень! – начала капризничать водяная нимфа. – Если не
будешь во всём мне угождать – мигом отправлю обратно в Зазеркалье. В этом случае ты
никогда больше не увидишь меня даже мельком.
– Мидаэль,
ну, как ты можешь быть такой жестокой? – захныкал Аллар, сломя голову несясь к прелестной
дочери воды. – Вот, возьми, пожалуйста.
– Я
устала, отнеси меня к моему источнику! – она даже не притронулась к божественному напитку,
просто опрокинула чашу наземь.
Худосочный фей, пыхтя и отдуваясь, тащил пышнотелую
подругу к фонтану. Пот градом катился по лбу и покрасневшим от натуги щекам.
Только разве он мог ударить в грязь лицом? Конечно же, нет!
Когда он почти достиг своей цели, вредная девица
что-то прошептала. Лар, пронзительно вскрикнул и уронил драгоценную ношу на
зелёную шелковистую травку. Мидаэль, ломая руки и грозя провинившемуся ухажёру
всеми карами небесными, с трудом поднялась, потирая ушибленный зад. Далее
воспоследовала безобразная истерика.
Такого многообразия отборной брани, проклятий и
причитаний никто из присутствующих в жизни не встречал. Аллар стоял рядом и
молча слушал. Сейчас он больше всего напоминал несправедливо побитую хозяйкой
собаку, а не грозу женских сердец.
