Этот маленький шедевр Рэя Бредбери многое мне открыл, помог в распутывании той загадки, которая оказалась не только загадкой Набокова, но и гораздо более существенной.
***
«…разбрызгиванье семени, затменье
Любви и нежности, поползновенье
Кровавой тьмы, предвестницы войны…
Граница пола – вот первограница
Войны и смуты, вот где коренится
Игла и жало, корень сатаны…»
(Из позднего опуса Великого. См. ниже, в части «Певчий Гад»)
***
Потянулись нити ассоциаций, и первое, что резко вспыхнуло в сознании, это один из ранних рассказов Льва Толстого. Там есть поразительное место, где чистый юноша-матрос после угарной беспамятной ночи с припортовой шлюхой пьёт и плачет в кабаке, окружённый матёрыми морскими волками, восклицает нечто до ужаса пафосное и смешное, вроде: «О, мой розовый, чистый бутон!.. О, моя утерянная невинность!.. О, моя утраченная свежесть!..» – Что-то всё в таком духе.
Самое удивительное, матёрые волки не смеются, но – утешают юношу! Вероятно, чуть ли не каждый из них когда-то пережил нечто подобное, просто память об этом угасла, и та «потеря» давно не кажется им потерей. А здесь – кровоточащая рана в юношеской душе. И они жалеют её, бессмертную душу, ибо она уже отдалилась от чистого юноши, сошла в смертные сени.
Может быть, и здесь – осознание потери, как потери бессмертия?
А потом уже Есенин подхватит «О, моя утраченная свежесть, буйство глаз и половодье чувств!..» И Есенин подхватит, и товарищи подпоют – может быть, не осознавая даже, о чём великий поэт прорыдал?
Это литература. В ней многое преувеличено. Ну а ежели всё это тысячекратно усилить и наложить на состояние человека (героя Набокова) тысячекратно осознавшего ужас истины, ужас утраты бессмертия вместе с утратой священного, бессмертного семени?
Или – с предчувствием неизбежной утраты его, как в рассказе Бредбери?
***
Бессемянность Христа…
***
Зачем, почему бездетны и бессемянны великие – Христос, Сократ?..
Ветхий Завет увещевал: «Плодитесь и размножайтесь», размножайтесь все, без разбора на чистых и нечистых. Это древнее увещевание в полноте звучало, кажется, лишь до полного грехопадения человеков, до гендерного и прочего содомского развращения. А в Новом Завете – лишь простые души, невинные дети – залог провиденциального Спасения…
***
Да ведь и Хлебников по сути ребёнок, не расплескавший семени попусту (распложение, деградация и бесконечное уменьшение Адама в верховном контексте), и он, ребёнок – великаний пример сказанного: «Будьте как дети, ибо их есть Царствие Небесное…»
***
«…а может, гений потому и гений,
Что чарам чужд соитий, средостений
Души в давильне плоти и тоски?
Он Свет, а не послед, стопою бренной
В мирах не наследит он, по вселенной
Шаги его прозрачны и легки…»
(Из того же опуса Великого)
***
Разгадка рассказа Набокова и в Евангелии кроется. Надо бы подробней, но тут, пожалуй, богослов более вооружён. Во всяком случае, мне это понятно. Надеюсь, будет и читателям тоже. Не полные же дураки… не все, конечно, дураки…
***
Зуб заострённой палочкой, слегка подпалённой над огнём, выковырял остатки мяса изо рта, молча махнул рукой Капельке, продолжавшей тараторить и веткой уже показывавшей на земле, какие узоры она нарисовала на той злосчастной Считальной Скале. Зуб коротко рыкнул на неё.
Капелька испуганно смолкла и замерла над земляным рисунком с веточкой в руке. Поняла, умница, что надоела Зубу. Так много слов в его племени не говорили, и Капелька это знала. Точнее, слышала от стариков своего племени.
