Раньше лишь маги умели устанавливать ментальную связь с этими животными. Затем выяснилось, что это под силу почти любому человеку, нужно только натренироваться. Жизненная необходимость в археях отпала. Когда предыдущий, почтенный старец, почил в бозе около полутора лет назад, все были уверены, что нового ему на замену уже не пришлют. По крайней мере, весь прошлый учебный год столица даже не чесалась. И тут – на тебе!
Эта новость явно стала неожиданностью даже для ректора. Все ахнули, когда цепляющееся за Библиотечную башню облачное полотно рассекла золотая стрела. На мостовой взметнулась пыль, мне на глаза упало несколько сдутых ветром прядей, а Уин совсем не аристократично присвистнул – над площадкой завис золотой грифон.
Пока он опускался, я не могла оторвать от него глаз. Расцветка грифонов чаще всего была коричневой, иногда черно-коричневой. Золотые были страшной редкостью, настоящими королями своего рода. Когда-то из-за них люди охотились на всех грифонов, считая, что они охраняют залежи золота. Такой зверь мог принадлежать только одному человеку – ректору.
«Правитель» Небесной академии сам уже был немолод. На вид ему исполнилось лет пятьдесят, но он оставался все еще крепким мужчиной, летал без седла и легко спрыгнул со спины грифона. Зверь тотчас взмахнул крыльями и поднялся к небу, за облака, вновь взметнув женщинам юбки и подняв в воздух нападавшую за день листву.
В этот миг карета въехала во двор. Лошади процокали копытами по серым булыжникам и остановились в начале площади.
Все затихли. С запяток экипажа соскочил слуга и раскрыл скрипнувшую дверь экипажа. Не склоняя головы, из кареты вышел архей.
Это был мужчина лет сорока с жесткими, словно высеченными из камня чертами лица. Хотя он мог быть и младше – сбивали с толку его седые волосы. Такие же пепельные, как у меня.
Я невольно сжала кончик длинной косы. Такова была плата за использование магии – она забирала у хозяина все цвета. Но если я родилась лишь с седыми волосами, то на археях проклятие колдовства отражалось в полной мере: белые волосы, белая, как молоко, кожа, даже глаза белые. Радужка сливалась с белками, из-за чего взгляд археев наводил жуть. Не многие могли его выдержать, не дрогнув.
Татуировка на левой щеке мага заползала на висок, спускалась до подбородка и пряталась под белой мантией. Черный узор напоминал паутину и вызывал неприятные ощущения, вдобавок отчего-то казался знакомым. Я поежилась, но в следующий миг хмыкнула, услышав тихую реплику Уина:
– Надо же, столько проехать – и ни пятнышка на балахоне. Хотел бы я себе такую магию, а то мамка в детстве вечно лупила меня за то, что в грязи извожусь.
Мы с этим парнем определенно подружимся!
А архей продолжал нагнетать, не двигаясь с места и обводя знаменитым «безглазым» взглядом собравшихся во дворе людей. Все по-прежнему молчали. Последний раз мне доводилось видеть магов девять лет назад, во время последней проверки. А многие вообще ни разу в жизни не видели их так близко, чтобы рассмотреть лица. Это же живая легенда! Не хуже грифонов. Только грифоны – вон там, каждый день летают над головой, а магов здесь не было уже полтора года.
– Это Коллар по кличке Каэлданский Паук! – выдохнул незнакомый юноша, стоящий чуть впереди. Тоже в черной форме старшекурсника. – Он же прямо из столицы. Говорят, он был приближен к королю и его прочили на место главного архея.
