– Что за установку? – поинтересовалась Аня.
– Правильную установку. Постгипнотическое внушение, много чего. Но сначала сама лично во всём должна разобраться. Акцию сделаю как постоянным клиентам.
– Не пойдёт, – усомнилась Аня.
– Куда он денется? – пообещала София Фёдоровна.
– Любишь ты акции, – стрельнула глазами в сторону матери Аня.
– Когда освою работу по телефону, тогда можно будет не приводить, буду снимать порчу по телефону. Пока с этим аппаратом мне ещё надо работать.
6
– Микола, смотри, средь белого дня гараж взламывают! – крикнула Вера, призвав сожителя в свидетели.
– Может, ключи потеряли? – подойдя к окну, предположил мужчина.
– Потеряли, скажешь тоже. Сколько раз там машину ставила, их никогда не видела. Не наши. Надо звонить в милицию.
– Оно тебе надо? Привлекут в качестве свидетеля, по судам затаскают, – вернувшись на диван, вяло отозвался Микола.
– Может, отшугнуть чем-нибудь? – задумалась Вера.
– Отшугни. Подстерегут у подъезда, получишь по башке. Давай лучше обедать, борщ грей. Я тут прослежу если что.
– Управы на них нет, – вздохнула Вера, уйдя на кухню.
– Кстати, когда будем меня прописывать? – поинтересовался Микола. – Нельзя мужика без прописки держать. Случись что… Нервы не железные.
– Нет, я так не могу! – отложив половник, возмутилась Вера. – Так они и до моей машины доберутся! Что тогда?.. Я им сейчас крикну.
– Не из окна! – вскочил с дивана Микола. – Они в ответ камень или гранату. Проходили, знаем. В какое время живём? Хорошо, не одна, а так вообще бы – пиши пропало!.. Смотри, там твой Каркушин.
– Когда это он был «мой»? так, сосед, – Вера вернулась к окну. – Он. Может, с головой что после болезни?.. Неужели Анька ничего не видит?..
– Говорила, они в разводе.
– Кто их поймет. То в разводе, то нет. Чеснок чистить?
– Да и сала, сала порежь.
7
– Не сразу узнал. Смотрю, ты, не ты?.. – улыбнулся заводила компании, усаживая Кирилла за стол из картона возле мусорных баков.
– Я тоже тебя не сразу узнал, – признался Кирилл. – Сколько времени после института прошло.
– Вечность, – согласился знакомый Кирилла. – Что, сильно изменился?
– Если присмотреться, совсем не изменился, – ответил Кирилл.
– Ты тоже. Если присмотреться.
– Ты ещё и в институте учился? Может, ещё и диплом есть? – усмехнулись в компании.
– Может, и есть, – подтвердил сокурсник Кирилла. – Был. Сейчас уже нет. Подарил. Учил прогрессивную молодежь из подручных препаратов «дурь» готовить, особо одарённому студенту и подарил со своей подписью. Где он сейчас, тот студент? Сгорел, наверное, на работе. Кирюх, ты не думай, я с «дурью» завязал, на улице оказался и завязал. Хотел развязать, иначе на квартиру не накопить, но зачем, если всё равно на улице оказываюсь. Кстати, ещё один наш сокурсник, когда НИИ закрывали, в палатку спиртом пошёл торговать, там и жил. И квартиру не нужно. Когда институт коммерсанты скупили, некоторые из наших там охранниками подрабатывали. Ходы-выходы знают, без их ведома не унесёшь. Всегда можно было к ним за препаратами обратиться. Каждый выживал как мог. Потерянное поколение, они хотели нас похоронить.
– Похоронить нас им не удастся, – заверили в компании.
– Чем занимаешься? Удалось поработать по специальности?
– Немного, – ответил Кирилл. – В последнее время больше болел. Мужики, мне срочно нужна ваша помощь!.. – обрадовался Каркушин. – Срочно нужно взломать квартиру!..
