– Американских фильмов насмотрелся, – прислонив Кирилла к машине с решётками, ответил полицейский. – У нас нет таких прав у задержанных. Видишь, даже новую форму ещё не успели пошить – называют «полиция», а везде написано «милиция» … Что касается «под залог», тут да, практикуем.
– Как интересно! Значит, вы что, больше не милиция? Вы теперь полиция? И я дома? В Москве? Не за границей? Ух, ты!..
– Реформа МВД, – подтвердил полицейский.
– Не разыгрываете? Пребываешь во вневременьи и вдруг!.. Даже самому не верится. Знаете, сколько времени я был в отключке?.. Можно на всякий случай посмотреть ваши документы? – попросил Кирилл.
Полицейский с гордостью показал документы, Кирилл попытался навести фокус, чтобы сравнить фотографию с реальным человеком.
– Так что, отпускать под залог или как? – спросил полицейский.
Кирилл стал шарить по карманам.
– Нет залога? – расстроился полицейский.
– Нет, – признался Кирилл. – И ключей от квартиры нет. Опять забыл, хотя они там и не нужны больше.
10
Аня склонилась с молотком над разбитой дверью квартиры, пыталась вбить на прежнее место торчащие в разные стороны щепки и гвозди.
– Кирилл, нас ограбили! Я уже вызвала милицию, – поспешила сообщить Аня, увидев Кирилла.
По лестнице за Кириллом поднимался конвой полиции.
– Теперь это уже «полиция», – усмехнулся Каркушин и добавил: – Это со мной!
Аня распахнула взгляд: – Значит, соседка права?! Она видела в глазок.
За дверью соседки что-то прошуршало, громыхнуло крышкой кастрюли, прошушукало и стихло.
– Ограбить самого себя – в этом он весь! – отделившись от тени коридора, резюмировала София Фёдоровна.
– Лишь часть всего, – грустно вздохнул Кирилл. – Эта полиция по другому поводу.
Пауза, сложная многосоставная пауза. Аня попыталась собрать эмоции. На лестнице появился ещё один наряд полиции.
– Шизофреник, – увидев второй наряд, заключила тёща и повернулась, чтобы уйти.
11
На следующий день София Фёдоровна была заботливой и внимательной, с утра хлопотала на кухне. Приготовила в стороне от остального в отдельной кружке напиток.
– Что это? – удивилась Аня.
– Отворотное зелье. Отдашь, когда пить захочет.
– И не подумаю.
– Бери, говорю, – шёпотом потребовала София Фёдоровна. – Зря что ли деньги платили? Я тут даже не про женщин его беспокоюсь, чтоб от него отвадить, если они вообще есть… может, на несчастья все его подействует? Чтоб все несчастья от него, не только женщины, если они есть, мы не знаем. Не поможет, тогда уж не знаю, – заключила тёща и ушла в соседнюю комнату.
Там она стала ждать семейный совет, где без сомнений должны были признать её руководящую роль. Не дождавшись совета, не какой-либо другой благодарности, намочила водой полотенце, легла на диван и демонстративно положила полотенце на лоб.
– Подписка о невыезде. Опять дома сидеть? – задумалась Аня, когда Кирилл зашёл на кухню.
– Я не виноват, – хмурясь, пожал плечами Кирилл. – Помочь хотел незнакомому человеку, случайной прохожей, в смысле не совсем случайной, то есть не прохожей… Не успел убежать. Если меня осудят, будешь ждать?
– Только и делаю, что жду. Господи, что ж это такое? всю жизнь чего-то ждем.
– Угол падения равен углу отражения.
– Когда жить-то начнём, Кирилл?
– Может, адвоката хорошего нанять?.. Обратиться в службу досудебного урегулирования, слышал, есть такая?
– На какие шиши? На мамину пенсию?
– А на что подачки носить будем? – вставила, наконец, своё слово София Фёдоровна.
