«Сложно найти выключатель в тёмной комнате, особенно когда его нет» – прозвучал голос Ани, и тут же сверху отвалилась створка небольшого подвального окна. Капнуло светом, теперь можно было что-то видеть.
Двери открывались лишь у шкафов. В шкафах сразу же всё рушилось, поднималась пыль, попадались скелеты и кости. Кирилл срочно захотел в туалет. В отличие от выключателя туалет подвернулся сразу. Зашёл внутрь – пусто, нет унитаза, вообще ничего нет, чистый цементный пол. Вернулся к входу, проверил надписи: буквы «М» и «Ж». На месте. Ещё раз открыл дверцу с буквой «М» – чистый пол, нет унитаза! Собрался с мыслями, вышел из кабинки, подошел к дверце с буквой «Ж», прислушался, взялся за ручку, осторожно открыл – нет унитаза, пошарил ладонью там, где он должен быть.
– Зацементировали!.. Они что, решили, что я питаюсь манной небесной?.. – лицо Кирилла покрылось капельками пота.
Грянул засов, за дверью что-то стукнуло, Кирилл открыл глаза, первое, что увидел – унитаз в углу камеры.
– Я что, спал в туалете? – прошептал он.
В открытое окошечко просунули железную миску.
– Каша, манная, – сообщили за дверью.
3
Возле гаражей у дома Каркушина проходил следственный эксперимент без Каркушина. Полицейский с любительской камерой, подполковник полиции, полный чиновник Сергей Михайлович и представитель обвинения опрашивали Веру с Миколой.
– Расскажите подробнее про тот день.
– Когда его голодного борщом кормили? – спросила Вера.
– Когда его видели здесь, возле гаражей, – уточнил подполковник. – Думаете, он хотел взломать гараж и угнать машину, но угнать машину не получилось, и тогда он решили взломать квартиру?
– Кирилла? – уточнила Вера.
– Что?
– Решили взломать квартиру Кирилла?
– Может, просто другую взломать не удалось?
– Ага, тогда, значит, свою, – согласилась Вера.
– Их там несколько было. Кто-то их спугнул, – задумался Микола.
– Может, Каркушин и спугнул? – предположила Вера.
– Не вяжется. Давайте уточним, Каркушин был с ними?
– Был, но… Может, лично у него никакого злого умысла не было? – предположила Вера.
– Она всех защищает, – улыбнулся Микола.
– Может, лица, приметы какие вспомните? – спросил чиновник.
– Какие лица? Далеко было, попробуйте сами из окна что-нибудь разглядеть, – вздохнул Микола.
– Лица не местные, – сказала Вера.
– Бомжи, скорее всего! – предположил Микола, и чиновнику, понимая, что тот самый главный: – Вот здесь, возле этого гаража и крутились. Может, бомжей опросить?
– Мы пока вас опрашиваем. Что, много бомжей?
– Никак нет, – ответил подполковник, сверкнув взглядом в сторону Миколы. – Отслеживаем. Появляются иногда пришлые. Всё под контролем. Мониторим.
– Я человек семейный – мало что знаю, – вздохнул Микола. – Своя рубашка, как говорится, ближе к телу, что там на стороне – не моего ума дело.
– Закрыто! – подергав замок гаража, сказал полицейский.
– Нужно брать постановление на обыск, чтоб произвести осмотр, – вздохнул представитель обвинения.
– Я сам «постановление на обыск» и пятое десятое, – отрезал чиновник и гневно полицейскому с камерой: – Меня-то зачем снимать?
– Подчистим потом, – заверил подполковник.
– Себя потом будешь подчищать!
– Взламывать будем? – вытянулся полицейский.
– Гараж-то пустой! – разочаровал всех Микола, отогнув полоску резины, закрывавшей щель.
– Угнали! – схватилась за грудь Вера. – Ещё одну угнали?
– Банда угонщиков! – с удовлетворением констатировал чиновнику подполковник. – Это потянет на… на…
