Яан покрутил головой по сторонам, как юла, но вокруг кроме песков он ничего не увидел. Пески и пустыня, бескрайние равнины и холмы. Яан поморщил носом. Очень он не любил песок. Ведь как бы высоко они ни стояли, всё равно за ночь его наметало на палубу целыми горами. А ему потом его сметать…
Ветра не было, и белоснежные паруса были собраны, а судно просто мирно дрейфовало над безжизненными землями. Хотя, конечно, не такие уж они были и безжизненные. Живущих в них тварей хватало.
«Ну вот Цапел пришёл, только не вздумай тут встать рядом с со мной, – хмыкнул про себя Яан. – Ах ты, зараза, и что тебе тут мёдом помазано? Иди давай отсюда».
– Ну всё, все в сборе, – объявил боцман. – Посчитай всех.
А его мелкий подхалимный прихвостень Серёженька только этой команды и ждал. Побежал считать всех, как заведённый. Только тихо шептал про себя да пальцы загибал:
– Двух небоходов второго ранга нет, и один из третьего – пьяный.
– Пьяный? – переспросил боцман.
Серёженька тут же метнулся к стоявшему справа от Яана Сергею и засунул ему свой длинный нос чуть ли не в рот:
– Да, да, Вася. Он пьян, он точно пил вчера и много, с самого утра он тоже выпил, я думаю, – Серёженька ещё раз поднёс к раскрасневшемуся от злости лицу Сергея свой нос и ещё раз как следует втянул им воздух. – Да, да, есть свежачок, есть, – и с этими словами он тут же метнулся на своё место.
– Очень хорошо, – довольно кивнул головой Боцман. – Значит, первая группа идёт на камбуз. Мыть, убирать и крепить полученную провизию.
«Ага, как бы не так, – скривился Яан. – Отдыхать, расслабляться и веселиться, скорее. И жрать то, что мы не видим на камбузе никогда».
– Вторая группа, – продолжил боцман, – отправляется на мостик делать навесы по бортам, а третьей группе остаётся палуба. Да чтоб так её надраили, чтобы я в неё своё отражение видел. Это понятно, страдальцы?
– Поняаатно, Вася. Будет сделано в лучшем виде. Ты же меня знаешь, – с довольной физиономией хмыкнул старший третьей группы Егор. (Который ещё совсем недавно был Егоркой или просто Парень, а теперь, как стал старшим по смене, наконец-то его стали называть по имени.)
Капитан и старпом сидели на шезлонгах с подветренной стороны боевого воздушного фрегата и, громко смеясь, пили горячий чай из маленьких чашечек.
– Так, а смысл делать эти навесы? Всё равно при первом же порыве ветра их снесёт.
– Василий, извините, мы опоздали, – два небохода второго ранга из второй группы сломя голову влетели в строй и лихорадочно начали оправдываться. Но боцман так и не дал им этого сделать.
– Очень хорошо, – перебил их боцман. – Во-первых, я не Василий, а Вася. Не нужно тут мне офицерские ярлыки клеить. Это вон к нашему Юрию так обращайтесь. Он у нас теперь птица высокого полёта, – боцман сплюнул прямо на палубу.
Яан, вздохнув, подумал: «Блиин, ну что ты делаешь? Мне же это всё мыть надо».
Народ посмеялся и недобрым взглядом посмотрел на Юрия, который сейчас с задранным носом до самого солнца с гордостью стоял у штурвала и куда-то рулил на дрейфующем корабле.
Некоторые также поддержали Васю, сплюнув на палубу.
«Ну серьёзно, ну что вы творите-то. Кто вас воспитывал, варвары», – в душе расплакался Яан и от грусти чуть сам не сплюнул на палубу, которую ещё предстояло всю вымести и помыть.
– Всё, прекращаем галдеть, бакланы! – рявкнул боцман, скрестив руки-ракеты у себя на груди. – Мне плевать, почему вы опоздали. Сейчас идёте и вместе с остальными устанавливаете навесы. Ну а после ужина ложки и тарелки, которые вам все придётся сегодня помыть, с удовольствием выслушают вашу удивительную историю. Всё ясно?
