– А это значит, что мы разбили тэрэитов в одной битве! – восторженно прокричал Чонраг. – Слава об этом прокатится по всей степи!
– И не последнюю роль в этой победе сыграл ты, – добавил Унда. Илуге почувствовал, что к его щекам приливает краска стыда. – Хан был прав, когда сказал, что ты способен на невероятные поступки. Я видел, как ты тренируешься, и ни за что бы не подумал, что ты способен справиться с опытным воином. Должно быть, само Вечно Синее Небо охраняет тебя.
«Или мертвец из кургана?» От этих слов Илуге стало совсем тошно, и он слабо шевельнул рукой, давая понять, чтобы его оставили в покое. Он действительно плох – стены юрты то раздвигались, то наползали на него, перед глазами плавали зеленые круги, на грудь словно легла каменная плита, мешая дышать. Илуге тяжело, натужно втянул воздух… и что-то внутри будто оборвалось…
Он снова стоял под бесконечным железным небом Эрлика, его сапоги не оставляли следов в сухой красной пыли. Все здесь было красно-черным: черное небо с тусклыми гвоздями звезд, красная, скрипящая под ногами земля. В окружающих его багрово-черных сумерках слышался далекий грохот и тяжелые, длинные, нечеловеческие вздохи – такие, верно, издает сама эта бесплодная, несчастливая земля. Илуге знал, что все что означает и что сейчас может появиться из тьмы. Он очертил вокруг себя спасительный круг, с трудом распрямился и встал, глядя, как, уродливо вытянувшись, лежат перед ним его тени. Та, что слева, пошевелилась, и Орхой Великий поднялся с земли: здесь, в мире Эрлика, повелителя мертвых, он становился видимым. Какое-то время они молча стояли друг напротив друга. Не зная, что сказать.
– Ты все ближе к моему миру, маленький глупец, – раздался ненавистный свистящий шепот, и, обернувшись, Илуге увидел существо из своих кошмаров: черную кошку Эмет, тварь с металлическими когтями из подземного мира, младшую дочь Пожирателя Плоти, Эрлика. – Знаешь, тут есть глубины, в которые даже мы не проникаем. Где-то там, в непроглядной тьме, бродят души рабов, принесенных в жертву. Быть может, когда-нибудь я встречу тебя там. Только ты обо мне забудешь. Они обо всем забывают…
Илуге почувствовал, что его охватывает липкий, всепроникающий ужас.
– У тебя нет надо мной власти, кошка! Уходи!
Страшные зеленые глаза сверкнули в полутьме.
– Это у тебя нет власти – даже власти над собой, человек. Ты уже сейчас мертв наполовину, ты, посмевший нарушить равновесие миров! Скоро, очень скоро ты увидишь, какой подарок принес тебе мертвец из кургана, которого ты спас в своем безрассудстве. Это будет очень, очень скоро. И я буду ждать – рядом. – Эмет оскалилась в довольной, совершенно человеческой ухмылке, несмотря на устрашающие зубы. – Я буду смотреть, как тьма пожрет тебя…
– Какой бы ни была моя судьба – тебе я не достанусь! – выкрикнул Илуге.
– Конечно, нет! – Смех у Эмет был странный, кашляющий. – Мой господин посылает меня за умершими воинами, а не за принесенными в жертву рабами. Но один из вас нарушил законы моего отца, и я буду следовать за вами, пока не убью его!
– Это не так-то просто, кошка, – прогудел Орхой, сжимая в руке свой меч.
– Но и не так трудно, как ты думаешь, мертвец. – Она распахнула свои кожистые крылья. – Ты не увидишь следующей весны этого мира, ты, ослушник богов! Я, Эмет, дочь Эрлика, говорю это. Потому что я – знаю. Впереди у тебя – века темноты. Проживи свой жалкий остаток дней с этим, потому что скоро я приду за тобой.
