Ну, положим, мостик шагами я не мерял, а стоял рядом с Рианелем, разговаривая с ним, но ведь Николь точно не может знать, чем я сейчас занимаюсь.
– Люкануэль, – сбил меня с мысли голос Брендоса, необычно для него взволнованный, – смотрите!
К тому времени мы уже разговаривали о кораблях Компании, о заведенных на них обычаях, кажущихся нам обоим довольно странными, и даже успели согласиться с мнением друг друга, что не хотели бы поменять наше нынешнее бытие на то, о котором знали только по чужим рассказам. Говорил в основном Рианель, я больше слушал его и поддакивал. Обычно он человек молчаливый, пока не спросишь о чем-либо, и я первый раз увидел его таким разговорчивым. Видимо, даже таким людям, как Брендос, время от времени необходимо выговориться. И тем неожиданней стало для меня его обращение ко мне по имени.
Действительно, по корме выше нас на фоне звезд виднелось темное смутное пятно.
Любой идущий ночью небесный корабль обязательно должен нести на себе несколько зажженных фонарей. Вообще-то положено не менее пяти: на верхушке мачты, по носу, на корме и по одному на каждом борту, с тем расчетом, чтобы их можно было увидеть не только сбоку, но и снизу Правило, неукоснительно соблюдаемое всеми. Разве что на верхушке мачты фонарь зажигается не всегда – хлопотно, да и смысла особого нет, ведь огней сверху и без того видно целых четыре. Но в любом случае, с какого ракурса на летящий по небу корабль ни посмотри, то увидишь как минимум огни двух фонарей.
На преследующем нас корабле не горел ни один огонек, и сомнений быть не могло – это пираты. Корабль шел курсом прямо на нас, и по-моему, он снижался.
Обычно тактика у пиратов такая: подобраться незамеченным где-нибудь в пустынном местечке, пройти над целью и сбросить на нее груз, для чего в днище у них есть специальный люк. Грузом могут быть и обыкновенные камни, ведь хватит и их, стоит только попасть точно. Еще они применяют бочки с гванельской смесью – те при ударе о палубу раскалываются, и смесь, вытекшая на палубу, загорается сама по себе, ее даже поджигать нет необходимости. С недавних пор заговорили еще об одном способе: появился какой-то порошок, вспыхивающий от малейшей искры. Причем вспыхивает он с таким грохотом и силой, что земля содрогается. Но в любом случае атакованному сверху кораблю не поздоровится: иные от удара камней сверху разламываются прямо в воздухе, другие сгорают, а еще бывают случаи, когда сбивается настройка л’хассов и тогда корабли заваливаются набок, чтобы затем рухнуть на землю. После чего ходи себе среди обломков и собирай все, что понравится.
– Колокол! – отреагировал я на внезапно возникшую угрозу. Рианель подскочил к корабельному колоколу и часто-часто в него зазвонил – тревога!
Сначала на палубе возник Аделард Ламнерт, чему я даже удивляться не стал. Причем мало того что он оказался на палубе первым, так еще успел облачиться в стальную кирасу и шлем, а в руках держал алебарду с арбалетом.
Вот что значит воинская выучка – сначала выскочи, готовый ко всему, а затем уже разбирайся. За ним показались и все остальные.
Дежуривший в одной смене с Родригом Гвен застыл у кабестана в ожидании команд с мостика. А они должны быть обязательно, ведь сейчас для нас главное – маневрировать так, чтобы пират не оказался точно над нами. Абордажи в воздухе происходят редко, ведь подойти к борту сложно – в небесах, в отличие от морей, можно не только поворачивать влево-вправо, но и подниматься или опускаться.
