– Ты серьезно?
– Серьезнее некуда, – я пыталась перекричать верещавших студентов. – С твоего позволения, возьму тайм-аут.
Рита лишь пожала плечами и исчезла в толпе. Ее целеустремленности можно было позавидовать.
Я же, хромая, направилась к стене, у которой стояли столы с бутилированной водой. Я хотела взять воду и отлучиться в туалет, чтобы оценить степень повреждения пятки.
Схватив ближайшую ко мне бутылку, спешно открыла и сделала несколько глотков. Скосив глаза, я чуть не поперхнулась. В десятке метров от меня стоял Кирилл Чуев, который о чем-то оживленно беседовал с другим нашим одногруппником.
В мгновение позабыв о своих планах и ноющей ноге, я швырнула бутылку обратно на стол и ринулась в сторону, противоположную болтающим парням. Где-то там находился выход из зала.
Пробежав полпути до выхода, я оступилась на треклятых шпильках и полетела лицом в пол. Приготовившись принять удар, зажмурилась и тут же почувствовала, как меня подхватили чьи-то руки.
Я распахнула глаза, подняла голову и подумала, что эта секунда стала секундой, когда я навек забыла как произносятся какие-либо звуки. Сверху вниз на меня смотрел удивленно округливший глаза Рома Арсеньев:
– Небезопасная высота.
Мне послышалось или он что-то сказал? И это что-то он сказал мне?
– Ч-что? – я запнулась, полностью сконцентрировавшись на его блестящих глазах и продолжавших осторожно поддерживать меня руках.
Рома кивнул на мои ноги:
– Я говорю: туфли у тебя отпад.
«От-пад». Он сказал «отпад»? Ему действительно понравились мои туфли?
– Спас-сибо. – Я не хотела, чтобы этот миг заканчивался. Но Арсеньев, удостоверившись, что ко мне вернулась устойчивость, отпустил меня и отступил на шаг.
Парень спрятал руки в карманах брюк, изучающе осмотрел меня и тряхнул головой, заставляя волосы растрепаться еще больше:
– Надеюсь, ты чуть не убилась не для того, чтобы привлечь мое внимание? – перекрикивая музыку, с усмешкой спросил он.
Растерянность и испуг во мне вмиг сменились возмущением.
– Какая самоуверенность! – бросила я и развернулась, чтобы уйти.
Рома схватил меня за локоть и вернул обратно.
– Эй, подожди! – он выглядел смущенным. – Прости! Я думал, ты очередная бегающая за мной по пятам сумасшедшая!
В этот момент игравшая песня закончилась и Арсеньев облегченно выдохнул, перестав кричать:
– Можно подумать, за мной реально какая-то охота ведется. – Он ухмыльнулся и протянул руку. – Меня Рома зовут.
«Я знаю», – чуть не сорвалось у меня с языка, но я закусила губу и протянула ему в ответ дрожащую и, надеюсь, не сильно вспотевшую ладонь. Хотя кого я обманываю, господи?
– Аня.
Рома удовлетворенно кивнул. Я осмотрела его. Как ему удавалось выглядеть одновременно неряшливо и так безукоризненно?
Помимо брюк на Арсеньеве была надета темная рубашка, цвет которой при мигающих в полумраке софитах определить было почти невозможно. Рукава закатаны, а несколько верхних пуговиц – расстегнуты.
Мне кажется, мой взгляд был слишком растерянным и одновременно голодным: я боялась, что в первый и в последний раз вижу его так близко и стремилась запомнить каждую черточку его лица. Острые скулы, большие глаза, пухлые губы, прямой нос… Будь проклят этот полумрак, я не могла рассмотреть его как следует.
– С тобой все в порядке? – Рома прищурился.
– Да, – выдавила я. Местный диджей включил новую песню, вновь лишая нас возможности спокойно общаться.
