А в один из дней мы из Адлерского аэропорта на вертолете Ми-4 полетели на Красную поляну. В полете было очень шумно и интересно. Никаких хайвеев и «Ласточек» тогда даже писатели-фантасты не предполагали и внизу петлял узенький серпантин дороги, а по бокам медленно уходили назад зеленые горы. Серпантином меня было не удивить, но вот обилие зелени в горах воспринималось как нечто избыточно шикарное. В отличие от суровых Ангренских гор, местные выглядели зелеными плюшевыми холмами.
Вместо Красной поляны нам предстала для обозрения деревушка и зеленая полянка вертодрома. Отец попробовал было уговорить нас с мамой на поход до канатки и продолжение восхождения. Но канатка в тот день почему-то не работала и нам порекомендовали ехать назад в Адлер и поторопиться, а то либо билетов на автобус не будет, либо сами автобусы кончатся.
Вниз я ехал в хорошо знакомом мне ПАЗике. Водитель разрешил мне сидеть на капоте на ватном стеганом одеяле и я, пользуясь такой привилегией смотрел вперед и болтал с шофером о том, какой я искушенный спец в поездках на ПАЗиках по горным серпантинам.
Как-то раз, возвращаясь домой из кинотеатра, после в который уже раз просмотренного боевика про индейцев с Гойко Митичем, на площади перед входом в парк, я увидел художника. Он установил треногу с этюдником прямо на обочине дороги. На этюднике закрепил кусок картона и, отрешившись от зевак, набрасывал маслом этюд: В солнечный день, петляя по холмам, к близким горам убегает дорога. Вдоль дороги сочными пятнами оттенков зеленого разбросаны сады. Сквозь зелень садов проглядывают серые и красные крыши. Небо над дорогой, садами и ближними холмами там и сям протыкают темные остроконечные пики кипарисов.
Я зачарованно наблюдал рождение шедевра. Живописец в заляпанном разноцветными пятнами переднике долго смешивал на палитре оттенки зеленого, подбирая нужный. Наконец он удовлетворенно кивал, как будто соглашаясь сам с собой, брал кистью краску и клал аккуратный мазок на картон. Дальнее дерево, до этого просто темное пятно, оживало. На него упал солнечный свет.
– Похоже, – сказал кто-то из случайных зрителей.
Художник слегка обернулся на зрителей и чуть заметно улыбнулся.
С закатом солнца на Красную Горку опускалась влажная беспокойная южная ночь и над темной листвой кустов живой изгороди появлялись светляки. Они как маленькие светящиеся атомы в черноте космоса вили свои замысловатые петли, то вспыхивая ярче, то угасая и становясь почти полностью невидимыми. В темноте мягкий фосфорический свет светляков и неосязаемое легкое свечение космоса сливались воедино, размывая границу неба и земли.
Если поймать светлячка, то на поверку это окажется невзрачный коричневатый маленький жучок. Брюшко, которое только что светилось волшебным светом, уже не светится. Чудо живого броуновского движения исчезло.
Пока мальчишки ловят светлячков, взрослые сидят за столом под виноградом, пьют вечернее красное и делятся воспоминаниями о своих малых родинах и о новых впечатлениях от отдыха.
Мой отец никогда не был замечен в пристрастии к рыбалке. Он был в этом вопросе подкован лишь теоретически. В Челябинске с братом Виктором и друзьями иногда лавливал на озере Смольное чебаков. Но основной интерес в той рыбалке заключался в последующем пикнике.
В Ангрене рыбного озера не оказалось, а ловить рыбу в реке что-то не тянуло. Коллеги, знающие местную фауну, ловить рыбу не советовали. Мол, в Ангрене водятся только «маринки», а их лучше не ловить вообще.
