– Слушаю, Лера.
– Андрей Николаевич, есть минута меня послушать?
– Лера, для тебя даже не одна. И хорош меня по имени-отчеству называть…
Слышно было, как она вздохнула с досадой.
– Хорошо, но не сейчас. Дело вот в чём…
Ядрихинский внимательно её выслушал, расспросил о здоровье. Когда она распрощалась, выключил телефон, отметив, что она не задала ему ни одного вопроса. Да, Лера… Он вспомнил встречу Нового года в ресторане, как Лера с Вовчиком сидели в креслах в холле, как она на него смотрела… Глянешь и понимаешь – эта женщина ради этого мужчины пойдёт на многое. Если решит, конечно, что надо… Что же делать-то с вами… Он посидел в задумчивости. Потом набрал номер.
– Здравствуй, Лана. Ядрихинский. Как насчёт встретиться сегодня, поужинать? Давно я с красивыми женщинами в ресторане не бывал! Да ладно тебе, и отдохнём, и о делах перекинемся. Где? Всё, договорились. Ты сама или за тобой заехать? Понял, понял. До встречи.
Положил телефон на стол, подумал ещё и, поискав в контактах, набрал ещё один номер.
– Здорово, Вадим. Разговор есть. Да, пора уже. Завтра? Вопросов нет.
Опять отошёл к окну и, упёршись кулаками в подоконник, смотрел на желтеющие деревья внизу, на кусок набережной, по которой идут, то сходясь, то расходясь, хохоча и рассказывая, перебивая друг друга, что-то уморительное, четверо шестнадцатилетних пацанов, у которых ещё всё впереди… Его размышления прервала секретарша.
– Андрей Николаевич, руководители отделов на планёрку собрались. Приглашать?
Он кивнул, собрал разбросанные по столу документы и сел за свой стол. Решать будет потом. Работать надо.
Из окна кабинета Елисеева на пятом этаже здания Администрации до самого горизонта хорошо просматривалась река, бликующая под слабым светом солнца, периодически прятавшегося за облаками. Река жила своей напряжённой летней жизнью – туда-сюда сновали лодки, катера, среди которых, Лена была уверена, были и везущие на рыбозавод сегодняшний улов. Свистунова вернулась в Северореченск из Города почти месяц назад, всё это время разбиралась с тем, что происходит на заводе. Ситуация оказалась тяжёлой, она физически чувствовала глухое противодействие прежнего руководства завода. Ещё совсем недавно её, журналистку газеты «Север», встречали здесь с распростёртыми объятиями, усаживали на самое почётное место, рассказывали о проблемах и достижениях, улыбались и говорили комплименты. А теперь, словно и не было почти двадцати лет сотрудничества, смотрят неприязненно, пытаются игнорировать её слова и распоряжения. Порой просто делают вид, что не слышат, о чём она говорит или спрашивает. Это изматывало похлеще физической работы, хотя и среди нынешнего коллектива были поддерживавшие её люди, но они высказывались очень осторожно – как бы себе не навредить.
Лена тяжело вздохнула, переведя взгляд с реки на лежащие перед ней документы. Елисеев участливо спросил:
– Что, Лена, тяжко приходится?
– Ой, и не говори, Сергей Василич… Все как с цепи сорвались, директор этот бывший, Геннадий Павлович, прямо центр сопротивления создал, агитирует против бандитской экспансии на последний рубеж экономики региона…
– Брось, не переживай. Вот, смотри, – он подал ей пластиковую папку. – Буквально в течение недели к тебе приедут сразу пять специалистов, посмотри резюме. Главный технолог, главный инженер, финансист, кадровик, экономист – все с хорошим образованием, молодые, но с опытом работы на пищевых производствах. С ними обсудишь всё, посчитаете, посмотрим, как будем финансировать, что в каком порядке будем реорганизовывать, какое оборудование закупать…
