«Тьфу, сегодня же понедельник, – вспомнила я. – А оптовки начинают работать со вторника».
И тут я заметила, что рядом с воротами имеется калитка и она-то не заперта. Торопливо покинув машину, я вошла на территорию базы, надеясь, что мне удастся найти кого-нибудь из числа тех, кто помнит всех работающих на складе.
Попав за ограду, я оказалась в просторном дворе, окруженном множеством одинаковых будок, в настоящий момент запертых. Чуть дальше располагалось большое крытое помещение, похожее на половину диска солнца, с двумя большими створками-воротами спереди.
«Если тут вообще кто-то есть, то он скорее всего там, в ангаре», – решила я и направилась прямо к нему, как неожиданно услышала оклик:
– Девушка, вы куда?
Я обернулась. Со стороны маленькой деревянной будочки возле ворот, которую я сразу и не приметила, в мою сторону направлялся мужчина лет сорока с небольшим. Он был очень смуглым, с густыми черными волосами и усами, одет же был в сильно потертые серые брюки и рубашку, которую он расстегнул на три пуговицы, а рукава завернул до локтя.
– Оптовка сегодня не работает.
– Я знаю, – ответила я, догадываясь, что вижу сторожа.
– Тогда зачем вы зашли? – не понял меня мужчина.
– Хотела найти того, кто бы знал всех работающих на базе, – извлекая из сумочки верно служащее мне в таких случаях удостоверение работника прокуратуры. Некогда я там работала, но с тех пор много воды утекло, и «корочки», естественно, были просроченными. Правда, редко кто обращал внимание на столь незначительную деталь. Протягивая удостоверение мужчине, я произнесла: – Вы не могли бы мне помочь?
– С удовольствием бы, но сегодня тут, кроме меня, никого нет, – ответил мужчина, не поняв пока, что именно от него требуется.
И все же я заметила, что он немного заинтересовался, но стесняется спросить, чем вызван мой интерес. Решив этим воспользоваться, я спросила:
– А вы знаете многих работающих здесь?
– Не всех, только тех, кто тут давно, – ответил сторож. А потом, все же не удержавшись, добавил: – А зачем вам это?
– К нам поступило заявление о пропаже человека, – начала объяснять я. – По словам заявителя, он, точнее, она работала на вашей базе.
– Это не Туркина ли случайно? – уточнил сторож.
– Она самая, – обрадовалась я. – А вы, значит, в курсе, что она исчезла?
– Ну да, она же на работе уже месяц как не появляется. Ребята, что с ней работают, волноваться начали, никто же не знает, где она, и адреса ее нет, – ответил на мой вопрос мужчина, а потом добавил: – Стало быть, уже и родственники хватились?
– Друзья, – поправила я и сразу спросила: – Могу я задать вам несколько вопросов?
– Конечно, я не против помочь, тем более когда тут такое дело, – согласился сторож. – Так что именно вас интересует?
– Все. То есть я бы хотела, чтобы вы рассказали мне о самой девушке и ее отношениях с коллегами. Если такое возможно.
– Ой, – растерялся мужчина. – Боюсь, что тут я не силен. Я, конечно, ее знал, но не так чтобы близко. Лично мне девчушка нравилась. Веселая, с чувством юмора. Впечатление производила хорошее. Да и работала она отменно, похвалить есть за что.
– А друзей у нее много было? – спросила я.
– Настоящих – нет, а общалась она со всеми. По-настоящему же дружила только со Светкой Новоковской… Ну вот… – Сторож немного помялся, то ли раздумывая, то ли выжидая нового вопроса, а потом сам спросил: – Что-то еще?
