- По литературе что задали? – просила мать, поймав меня на пути в ванную перед сном.
- Ничего, - махнула рукой. - Все устно.
Пожелав родителям спокойной ночи, я свернулась клубком в кровати, изо всех сил, стараясь прогнать прочь паническое предчувствие перемен, которое буквально душило. Я как всегда попыталась спрятаться в мире иллюзий, представляя себя красоткой, звездой, кумиром девушек, объектом восхищения мужчин, богатой, знаменитой и до безумия счастливой. Но эту скорлупу сломал крик матери:
- Как я могу успокоиться, когда ты мне два года рога наставлял?! Сам успокойся!
Я замерла, автоматически навострив уши. Но мама, видимо, взяла себя в руки, потому что больше ничего из разговора в родительской спальне разобрать было невозможно. Я сжала зубы, зажмурилась. Мне не хотелось думать о том, что услышала, не хотела понимать, что отец давно не любит мать, что наша семья – это видимость, фикция, что есть женщина… Одна ли?
Усилием воли я заставила себя вернуться в мир, где ослеплена вспышками камер, где всегда всем улыбаюсь и не имею право на плохое настроение.
Настоящее
- О чем задумалась? – легонько толкнула меня в плечо Юля.
Я несколько раз моргнула и покачала головой.
- Ничего. Так. Всегда неловко с отцом встречаться.
- Он вроде нормальный у тебя. Веселый.
- Да-да, веселый. Но мы почти чужие люди, хотя родные. Очень странно я себя чувствую. Особенно при его подружках.
Юля бросила на меня быстрый взгляд и напомнила:
- Ты можешь встречаться с ним вдвоем. Не обязательно совершать подвиги.
Я вздохнула.
- Не хочу быть предвзятой. Может она нормальная?
- Кругом одни психи, - пессимистично изрекла Юлька. – В дурке только те, кто спалился.
- Ооочень меня успокоила, - засмеялась я.
Юля пожала плечами.
- Тебе не угодишь. Может завернем за кофе?
- Нет, - выкрикнула я слишком громко.
- Ладно, только не ори.
- Нервы, - прикрылась я переживаниями.
На самом деле я не могла пить кофе. Утром меня замутило от одной мысли, даже не запаха. Я все еще пыталась отрицать свое состояние. Хотя бы сегодня хотелось побыть маленькой папиной дочкой.
Но планы мои не сбылись. Отец хоть и пытался быть отцом, но наши отношения никак не хотели теплеть. Его подруга встретила нас приветливо, но мне было тошно рядом с ней. Она натащила в папин дом, который и раньше не был оплотом чистоты, бездомных зверей. В коридоре жил кролик, от которого адски воняло. Туда-сюда шныряли кошки разных мастей и размеров.
Пока мы болтали у мангала на улице все было более-менее сносно. Запах мяса меня не раздражал, а успокаивал, хотя аппетита я не ощущала вообще.
Юля бодро болтала с папиной дамой, обсуждая огород, погоду, даже политику. Это было верное решение – притащить сюда подругу. На ее жизнерадостном общительном фоне мой токсикозно унылый вид не так бросался в глаза. А может и бросался, но я старалась об этом не думать.
Я грызла огурец, когда в нашу шумную компанию влился еще один человек – Ваня. Сын отца от второго брака. Вернее, не сын, а усыновленный пацан. Он знал меня еще по школе, но мы всегда делили вид, что не знакомы. Его маргинальная сущность меня немного пугала. В той семье я никогда не была гостем и не жалела об этом.
Вот и сейчас Ваня заглянул, чтобы стрельнуть у отца денег, увидел, что в тенечке стоит бутылка вина и подставил стакан. Отец поморщился, но налил ему. И денег дал, хотя его подруга нахмурилась. Я ее понимала очень хорошо. Все эти приветы из прошлой жизни… Если мне она пыталась понравиться, то Ваня ей точно не нравился. Уверена, он не первый раз вот так втирается в домашние посиделки.
