- Я не откупался, Кать. Больше всего на свете я не хотел, чтобы ты думала, что это расплата за секс.
- Я так не думала, - сразу успокоила я его. – Хотя у меня не было больше версий.
- Например, что я хороший человек? – предположил Роман не без самодовольства.
- И денег у тебя куры не клюют, девать некуда.
Он опустил глаза и заулыбался, отламывая вилкой кусочек идеального Красного Бархата.
- У меня денег не так много, Кать. Они, конечно, есть и я могу позволить себе почти все, но все чаще выбираю нечто иное.
- Не понимаю, - честно призналась я.
- У меня был самолет. Сначала он был исключительно в личном моем пользовании, потом я стал сдавать его и в конце концов продал, и сам стал покупать рейсы. Так почти со всем, чем я занимаюсь. Не тяну больше обороты, которые легко мне давались до тридцати. Или не хочу тянуть. Можно зарабатывать много денег, но тогда не хватает времени просто жить. Прибыль ради прибыли – ужасно скучно, даже печально.
- Что ты делаешь сейчас?
- То, над чем смеялся бы шесть лет назад. Продюссирую фильмы.
Я хмыкнула и сразу извинилась:
- Прости.
- Нет, все нормально. После нефти, никеля, металлопроката, венчурных инвестиций и строительства — это действительно смешно. Я почти не получаю прибыли, но адски кайфую от процесса. Режиссеры, актеры, сценаристы ,а еще эти невероятные ребята, которые рисуют эффекты.
- Да, пожалуй, это интересно.
- Еще как. К тому же меня пускают на съемку в любое время.
Я засмеялась.
- Ты как ребенок.
- Наверстываю, наверно. Мое детство было странное. Вроде счастливое, а вроде и не очень.
Он замолчал, и я поняла, что сейчас не время и не место для расспросов и более глубоких откровений.
- Ну а ты? – снова перевел тему Рома. – Как живешь?
- В небе, - не стала врать я. – Но хочу взять паузу. Это мой последний рейс с Эмирейтс.
- Серьезно? Ты в Дубае жила все это время?
- Да.
- Странно, что мы не встретились раньше.
- Ничего странного. Я теперь в первом классе.
- Действительно. Зря я вернулся в Прайвет на частные полеты.
Тут я поспешила поспорить:
- Ни в коем случает. Тебе невероятно идет личный джет.
Рома махнул рукой, словно смущаясь.
- Скажешь тоже.
Вот так легко и непринужденно я смогла провести время с отцом моего сына и ничего не сказать ему. Даже совесть заткнулась и не мучила. Возможно, потому что сердце пело так громко, что заглушало все остальное.
Мы болтали за столиком уютного тихого кафе, пока не пришла компания с детьми. Рома поморщился и напророчил:
- Сейчас будет шумно.
Я кивнула, точно зная, что он прав. А еще я почему-то подумала, что ему не нравятся дети, и это ранило. Почему-то.
Легкость пропала. Сердце защемило и совесть проснулась. Я взглянула на часы. Время еще было, но я не собиралась больше задерживаться в компании Звездина. Не стоит испытывать судьбу.
Выйдя на улицу, я все пыталась найти рукав куртки, но он убегал, как живой. Роман поймал его и помог мне одеться. Я неожиданно оказалась слишком близко к нему. А через секунду – преступно близко. Рома, похоже, не чувствовал криминала, прижал меня к себе.
На несколько сладких мгновений я забыла о реальности. Голоса туристов, запах. Лондона, яркие краски дверей Ноттинг-Хилла и прекрасные светлые глаза Романа Звездина. Такие же ясные и чуть наивные, как у моего сына.
Я не сопротивлялась, когда Рома склонился и поцеловал меня, продолжая обнимать. Его губы были мягкими, нежными. Он просил разрешения, и я дала его, чуть приоткрыв рот. Поцелуй тут же стал страстным и требовательным. Я вцепилась в борта пальто Романа и притянула его еще ближе. Мы целовались на тротуаре, словно молодожены. А потом кто-то толкнул Звездина в плечо, и он чудом удержал равновесие.
