Такие несоответствия я вижу постоянно. Не думаю, что это связано с памятью. Скорее уж, с личностью. Но болезнь Теодоры не могла изменить ее личность. И тут у меня возникает вопрос: а Теодора ли это? Или нечто другое, вселившееся в тело, из которого отлетела душа?
Приноровившись к почерку, Теодора быстро листала дневник, продвигаясь все глубже в прошлое. Кузен явно терпеть не мог свою двоюродную сестрицу, и корни этой вражды уходили в семейные склоки многолетней давности. Бабка благоволила внучке, явственно выделяя ее среди других родственников, и это вызывало закономерную ярость Герберта. В какой-то степени Теодора даже сочувствовала бедняге. Столько усилий — а все сливки получает какая-то тупоголовая дурочка, которая палец о палец не ударила.
Судя по всему, во внезапной болезни кузины Герберт увидел свой шанс. Если она умрет, соперников в получении наследства не останется. Но Тео очнулась и даже более-менее оправилась — вот ведь несчастье! Теперь единственным шансом для Герберта было доказать, что Теодора — это вовсе не Теодора, а нечто совсем иное.
Пока что никто не воспринимал его попытки всерьез.
Пока. Что.
Потому как на самом деле Герберт был прав. И если он найдет способ как-то проверить свои предположения — у Тео будут проблемы. Очень большие проблемы.
Дневник уходил все дальше в прошлое, и перед Теодорой вставала жизнь Герберта в обратном движении — словно смотришь видео задом наперед.
Постоянные конфликты с бабкой, под которую несчастный кузен никак не мог подладиться.
Унизительная дружба с Теодорой, которую Герберт считал исключительной дурой, но сжимал зубы, терпел и улыбался.
Учеба в университете — мучительно сложная, унылая и голодная. Денег у кузена было немного, а бабка помогать отказывалась.
«Она считает, что если я достаточно талантлив, то заслужу оценками стипендию. А если нет, то незачем и учиться. Ладно, пусть так. Допустим. Допустим! Но почему тогда она оплачивает учебу этой тупоголовой дурочки???» — ярился в дневнике Герберт. И Теодоре было искренне его жаль.
А через несколько страниц всплыло главное.
Почему моя жизнь должна зависеть от каких-то случайностей? Да, эти случайности трагические, и я не могу приуменьшить горе, которое постигло несчастную старуху. Потерять любимого сына, и потерять так нелепо! Если бы он умер после долгой болезни, старуха успела бы смириться с неизбежным. Если бы погиб на поле боя — утешалась бы осознанием героического величия его смерти. Но нет. Это был самый заурядный несчастный случай. Кони понесли, повозка свалилась с моста, и Роджер Дюваль с супругой ушли под воду как камень.
Если бы Роджер не поехал на прием к губернатору… Если бы кони тогда не испугались… Если бы кучер справился с упряжкой… Если бы дверцу экипажа не заклинило… Я могу назвать десяток таких вот «если бы» — но зачем? Цепочка событий тянется только в одну сторону, и отмотать ее назад невозможно. Роджер Дюваль утонул, а вместе с ним и мое будущее. Потому что чертова старуха погрузилась в заботу о несчастной сиротке. Она отдает Теодоре все — деньги, драгоценности, ценные бумаги, а требует взамен лишь одного — чтобы она была похожа на любимого сына.
А я! Как же я? Единственная моя вина в том, что я — сын своей матери. А вся вина моей матери в том, что она — не мужчина. Не сын. Не продолжатель рода. Вздорная старуха была помешана на Альберте и едва ли замечала родную дочь. Теперь эту эстафету равнодушия принял я. Можно заработать для старой кошелки сотни золотых, можно восстановить имение, открыть новый материк и покорить воздушное пространство. Все равно я буду недостаточно хорош. Потому что я не Роджер и не сын Роджера.
