Небоскреб - страница 23

«Что за херня!» – мысленно прошипел я, невообразимо злясь на себя. Я не привык давать волю эмоциям даже с многочисленными психологами, а суицидальные мысли я проработал еще лет шесть назад. И тут меня поразила догадка!

– Жаклин, ты ли это?! – я иронично посмотрел в небо и от души засмеялся.

Ну, конечно, чем этот абсурд мог быть, как ни очередной «фишкой» моего сеть-психолога? Подослать мне грустную девочку-подростка с «тяжелой судьбой», которой я, как на ладони, выложу все свои тайны и глубинные переживания. Эмпатия? Сочувствие? Такая ведь цель этого эксперимента? «Посмотри, малышка, в жизни столько несправедливости. Тебя не любит брат? Родителям на тебя плевать? А у меня вот любимая девушка покончила с собой, и ничего, я же живу. Пострадал, побухал и иду дальше. Се ля ви24, так сказать».

Насмеявшись, я вспомнил, что сеанс с Жаклин только завтра и, даже не глянув на ее детище, захотел выйти из симуляции. Но безуспешно.

– Кто такая Жаклин? – раздался голосок справа.

Я собрал все внутренние ресурсы, но снова не смог выйти из виртмира.

– Вэл?

Все также не смотря на Лиану, я снова и снова пытался покинуть Терапию. Что видела девочка, глядя на меня? Мои горящие ужасом глаза и раздувшиеся вены на лбу? Сжавшиеся кулаки с побелевшими и уже немеющими пальцами?

– Не уходи, – вдруг прошептала она. – Побудь еще немного со мной.

Кажется, даже капилляры на моей виртуальной проекции полопались от перенапряжения, хотя я понимал, что это отголоски тщетных потуг моего физического тела. Я в панике перевел взгляд на Лиану, которая, прикусив губу, умоляюще смотрела на меня.

– Как? – выдохнул я. Я имел в виду «Как ты, черт возьми, это сделала? Почему я еще здесь?», но не смог ничего больше вымолвить, дыхание перехватило, а язык пересох и одеревенел.

Девочка робко улыбнулась и протянула мне свою ладошку. Я затряс головой, не желая верить в происходящее и, тем более, брать ее за руку. Мной овладела тотальная безвыходность в прямом и переносном смысле слова. Лиана опустила руку, но все также пристально смотрела на меня, в ее взгляде появилось что-то дьявольское, или это рисовало мое воображение: сиреневые блестящие глаза будто разверзли саму космическую бездну и засасывали в черную дыру.

– Я многое могу, – ответила она на мой недоговоренный вопрос. – Смотри.

Она быстро вскочила и ловко перепрыгнула через решетку ограждения. Я, повинуясь неведомым инстинктам, встал следом за ней и тоже подошел к решетке, чувствуя тяжесть в мышцах и общее изнеможение – в теле, в разуме. Пока я кое-как перелезал через металлические прутья, Лиана со всех ног понеслась к восточной части дома. Когда я соскочил на поверхность крыши, девочка помахала мне с противоположного конца здания и крикнула что-то неразборчивое: ветер не донес до меня ее слов. Она с проворностью молодого львенка перескочила ограждение, запрыгнула на парапет и нырнула вниз.

– Нет! – вырвалось у меня, я потянул к исчезнувшей фигурке руку. Я был словно вывернут наизнанку, чувствуя, что меня сейчас стошнит от увиденного. Я был готов упасть от бессилия, но что-то неведомое тянуло меня туда – взглянуть на маленькое тельце, лежащее на асфальте в луже темной крови, в которой бы отражались неоновые блики вездесущей рекламы.

Спустя бесконечное мгновение в трагичной обреченности почти полукилометровой пропасти за бетонным парапетом взметнулись огромные неоновые крылья. Они искрились разными цветами, создавая рябь в глазах от каждого взмаха. А в центре удивительной конструкции находилось юное хрупкое тело Лианы, живое, не сломленное ударом от падения, как я уже вообразил. Я рефлекторно побрел к ней навстречу, мысли остановили свой ход: то, что я видел, было выше моего понимания. Сквозь бушующий ветер до меня начали доноситься слова: