Небоскреб - страница 7

После тщательной процедуры проверки, мы поднялись в зал переговоров, где на большом круглом столе лежали четыре VR-накладки с символикой фирмы-клиента: красивым шрифтом, стилизованным под арабскую вязь, были начертаны три буквы – «VMT». Еще на этапе проверки мы подключили собственные системы WE к местной корпоративной ИНС, поэтому за каждым нашим шагом наблюдал отдел службы безопасности. Мы дружно уселись в комфортные белоснежные кресла и надели накладки.

«Вас приветствует группа компаний VMT, лидер рынка медицинских технологий, – говорила приятная девушка в белом халате. – Пожалуйста, ознакомьтесь с участниками диалога и повесткой». Перед глазами слева рассы́пались небольшие голограммы представителей топ-менеджмента и ключевые сотрудники с именами и должностями. Они располагались в иерархической структуре, равно как и наши голограммы справа: три независимые аудиторские команды, вовлеченные в проект. Я отображался сразу под улыбающимся личиком Софи: на голограмме она выглядела слишком по-деловому, даже надела очки, почему-то она всегда переживала, что ее не воспринимают всерьез. Я же, как обычно, казался самым возрастным из-за темной короткой бороды и длинных волнистых волос, привычно собранных в хвост на макушке. Я обожал свой стиль, хоть он и выделялся нарочитой небрежностью на фоне остальных идеально-прилизанных вечно молодых мужчин и женщин. Далее на экране появлялись пункты из повестки встречи, от которых поочередно расходились тонкие золотые линии к ответственным сотрудникам, а девушка из приветственной заставки нежно мурлыкала шаблонное: «Вы всегда можете вернуться к данному экрану, нажав на виртуальную «i» слева».

Встреча носила довольно формальный ознакомительный характер и проходила в штатном режиме. Когда в диалог вступила Софи, я заметил ее обычные слабозаметные движения пальцами, мне уже были знакомы некоторые ее кодовые жесты: так она отмечала про себя, на что стоит обратить внимание при общении с конкретными ответственными лицами; позже она воспроизведет этот VR-диалог и сделает для себя отдельные пометки. В беседе с директором по производству, Софи трижды постучала большим пальцем по безымянному, что означало – надо копнуть глубже. Чутье ее не подвело в необходимости начать проверку именно с завода.

После совещания мы отправились на производство, где, впрочем, не было ничего необычного – белоснежная техника, работающая по сложнейшим алгоритмам нейросети, небольшие застекленные вакуумные конвейеры с аккуратными рядами одинаковых микроскопических деталей, которые, возможно, было рассмотреть только при зуммировании13 линзы моей системы WE. Эти детали впоследствии станут частями проводников нервных импульсов, возвращая к полной дееспособности людей с неврологическими расстройствами. Прекрасно было видеть сейчас собственными глазами и осознавать, что общество неизбежно справлялось с любыми болезнями прошлых поколений. Нейрогенетики вычищали любые изъяны в будущих поколениях, а такие компании, как VMT, помогали нашим матерям и бабушкам жить полноценной жизнью многие годы.

Экскурсию проводила та же виртуальная миловидная девушка из приветственной заставки, она, кажется, назвала себя Эммой. Несмотря на инновационность и прекрасную презентацию продукции, осмотр производственных мощностей был обыденным: каждый завод, на котором мне довелось побывать с аудитом, выглядел практически одинаково: сплошные блеск, лоск, белизна и редкие сотрудники в форме, скроенной исключительно под их фигуру. Однако в нашей компании ходили легенды, рассказанные теми, кто побывал на старинных производственных мощностях глубоко в Сибири – раскаленный до красноты металл выливался из огромных железных корыт в больше резервуары, темные бесконечные коридоры заводских складов, уставшие рабочие, с головы до ног покрытые сажей и копотью. Да, такие компании еще оставались в отдаленных уголках мира, но тотальная автоматизация, роботизация и алгоритмизация процессов сводили практически к нулю возможность поработать в подобных местах.