Небылица - страница 2

Но вернемся к сцене в ванной. Рожков аккуратно разместился напротив меня на корточках, взял мою голову в свои руки и поцеловал. Наверное, сочтется странным, но вот такая у него любовь ко мне. Взял душевой шланг, направил на меня и, включая попеременно, то горячий, то холодный напор, отправлял струи потоки отрезвляющей воды.

– Катя, – берет левой рукой за подбородок, – Кать. Послушай, я просил меня не обманывать, ну? Любимая. Слышишь? Ты слышишь меня?

Я не в состоянии стать собранной. Чувствую боль, оглушающую слабость по всему телу, слезы бегут по лицу, перемешавшись с контрастным непрошеным душем. Трезвею. А с трезвостью возвращается реальность порушенных планов: уснуть так и не получилось. План не сработал. И чем трезвее становлюсь, тем оглушительней все эти чувства. Боль, обида, униженность. Ненависть.

– Я… Я не обманываю, – захлебываясь, обрываю я.

– Ну, послушай, ты мне сказала, что поедешь в зеленой юбке. А эта юбка какого цвета?

В его левой руке оказывается моя некогда салатовая юбчонка, которая теперь же, напоминаю, стала алой, окропившись в побоище на танцполе.

– Катя… – Его глаза наливаются яростью, – Катя, она не зеленая.

Швыряет её в меня. Та обрушивается рядом с моими застывшими на холодном дне ванны коленями. Вода окрашивается в цвет крови. Понимаю, что этим вопросом дело не закончится, и он будет меня тиранить до тех пор, пока губы мои от холодного душа ни начнут синеть, или ступни ни опухнут от струй кипятка.

– Что? Что ты хочешь?

– Я хочу честных отношений. Сказала, что поедешь в зеленой юбке. Сделай так. Сказала, не буду пить. Не пей. Пообещала быть любящей и верной? Будь ею, любимая.

– Я верна, – еле перебираю языком я.

Какой же урод. Ведь он знает, что у меня нет и быть не может другого мужика. Но не доверяет, потому что сам не чист. Я очень люблю жизнь, а имей я любовника, муж без альтернатив постарался бы меня уничтожить, это, во-первых. Во – вторых, Рожков в принципе, когда его личность не выходит за рамки той, что известна мне, неплохой парень, и, может даже, жизненный партнёр, но, увы, явно не мой. И я всегда это знала. Я четко помню день нашей свадьбы, где я, в «утро невесты» рыдая, говорила матери, что не хочу за него замуж. Мама мне тогда сказала: «Не хочешь, не иди, ребенка ты и одна воспитаешь». Так бы может и получилось, если бы мое опасение тогда воплотилось в жизнь. Но, тут ничего не попишешь, я сижу в ванной.

– Я знаю, малыш. Знаю. Но с юбкой перебор.

Гладит по моим взмокшим волосам, судорожно приближается к дрожащим губам, кусает их жадно. Водружает душевой шланг на то место, откуда он теперь льется без участия его рук прямо на моё тело. По телу пробежали мурашки. То ли от истощения, то ли от озноба, то ли от предвкушения расплаты…

В каком мире я существую… Мельком проносятся мгновения вечернего рейда по тусовочным местам нашего города N, где я отрывалась сегодня, как в последний раз. Где-то в эту секунду в поисках моей личности по клубу бегает Ольга, а может, ее тоже увезли невесть куда. Промелькивают в голове все эти «Владики», брызгающие слюной на меня и мои округлости. Я все еще его жена, но как же, дери его чёрт, иногда хочется, чтобы иногда на тебя у всего окружающего мира вот так стоял и пульсировал, закипая от жажды. Чтобы, роскошное тело ослепляло и сжигало глаза созерцателей, чтобы тряпьё, что не намекает, а кричит о «похоти» твоего нутра и наружности, вызывало у мужиков и всех баб живые противоречивые реакции. Это нужно, жизненно необходимо, и лучше для всех.… А дальше я снова кормящая мама, отличная супруга, которая никак ни научится ненавидеть людей, и еще больший друг для своих товарищей, с которыми мне по пути.