Они долго гуляли в тот вечер. Марта рассказала ему, что отец ее, профессор медицины, умер пять лет назад, она живет вдвоем с мамой и работает учительницей младших классов. Работу свою любит, потому что любит детей. Арнольд снисходительно слушал девичью болтовню, играя роль опытного столичного жителя, крупного специалиста в области авиастроения, каковым представился. Как-то раз его попутчиком в поезде оказался авиаконструктор, настоящий, разумеется, классный мужик, с бабками, который после распитой на двоих бутылки пятизвездочного коньяку (Арнольд было сунулся со своим виски, но Николай Кондратьевич приказал убрать виски прочь, так как солидные и понимающие люди пьют только хороший коньяк) рассказал Арнольду кое-что о современных самолетах, а также из истории отечественного и зарубежного самолетостроения.
Сейчас Арнольд, поняв, с кем имеет дело, и нисколько не опасаясь быть уличенным в самозванстве, рассказывал о своей лаборатории, о замечательных проектах суперлайнеров с неконвенционными системами двигателей, о ночных испытаниях и абсолютной засекреченности всех материалов. Он был так убедителен, что и сам себе почти верил, а Марта все смотрела на него ласковыми темно-серыми глазами. С некоторой опаской он принял приглашение на чай, разумеется, не на сегодня, а на завтра, то есть все-таки уже на сегодня… Они расхохотались, так как было уже за полночь.
– Простовата, – подумал он тогда, – а, интересно, какова мамаша-профессорша? А может, враки про папика-профессора?
Сам Арнольд врал постоянно, даже не ради, а вернее, не только ради выгоды, а еще и по внутренней потребности, ради искусства, как, например, поэты сочиняют стихи, а композиторы – музыку. К его удивлению, мама, Таиса Леонидовна, оказалась весьма далекой от образа профессорской жены, как он себе это представлял. Такое простодушие сквозило в каждом ее движении и каждом слове, что Арнольд сначала было устыдился своего беспардонного авиаконструкторского стеба. Но уж очень случай был хорош, грех не воспользоваться. Таиса Леонидовна была еще довольно молодой женщиной, недалекой, не очень образованной – как он узнал потом, профессор, известный специалист по болезням костей и суставов, влюбился в молоденькую сестричку, оставил свою семью и женился на ней, удочерив ее двухлетнюю дочку Марту.
Таиса Леонидовна обласкала Арнольда, и он был сначала тронут, но потом, оставаясь верным гнусной привычке видеть в людях лишь дурное и любой, самый незначительный поступок объяснять исключительно выгодой, сказал себе: «Еще бы, дочке уже четвертак натикало, не меньше, застоялась кобылка!»
Квартира ему понравилась: просторная и прекрасно обставленная.
– Вот папины книги, – сказала Марта, указывая на книжную полку в кабинете.
Арнольд вежливо подошел поближе: кости, суставы, сколиозы, туберкулез, б-р-р, гадость. Сколько, интересно, же они огребают за переиздания?
…Свадьбу сыграли поспешную и скромную.
– Нужно немедленно возвращаться в столицу, а то чуваки из моего КБ уже думают, что я свалил в натуре, – непринужденно объяснил жених.
Таиса Леонидовна, мамочка, как сразу же стал называть ее новоявленный зять, была разочарована – у дочки не будет пышной свадьбы, куда можно пригласить полгорода, а значит, и шикарного свадебного платья и венчания в церкви, где работает попом бывший пациент мужа. Словом, всего того, ради чего, собственно, и стоит выходить замуж. А если всего этого нет, то можно и не жениться. Сейчас и так живут.
