– Что? Как это задерживается? Почему? – Она растерялась от неожиданности и озабоченно озиралась по сторонам, ища где-то в пространстве ответы на свои вопросы.
– Потому что я вас не хочу никуда отпускать, – повторил Он с улыбкой.
– Да… ну причём здесь вы? – махнула Она рукой.
– Притом, что я Волшебник, я же вам говорил.
– Но это невозможно! Вы, наверное, меня разыгрываете? Это шутка такая, да? Шутка?
Она направилась вдруг к окошечку стола справок и через пару минут вернулась, растерянно глядя на него своими большими глазами.
– Там сказали, что в Салониках бастуют авиадиспетчеры, все рейсы отменены на неопределённое время.
Он пожал плечами, и этот его жест, должно быть, означал: «Вот видите, я же вам говорил».
– Но меня же ждут, он же будет встречать меня, волноваться! – забеспокоилась Она.
– Не переживайте, он вас не ждёт, – сказал Он серьёзно. – И это уже не я, это правда.
– Как не ждёт? Что вы говорите? Ничего не понимаю.
– Да вот, убедитесь сами, – Он протянул ей клочок бумаги, на котором были написаны три цифры. – Позвоните по этому номеру и всё услышите.
– Что это за номер? Как я позвоню по нему? – растерянно спросила Она, разглядывая бумажку. – Здесь же всего три цифры какие-то, таких номеров не бывает. Вы опять шутите? Вы разыгрываете меня, да?
– Это внутренний телефон его номера в отеле. Звоните, не сомневайтесь, я соединю.
– Как это, вы соедините? Каким образом? – дивилась Она, машинально набирая номер на своём мобильнике. – Вы что, коммутатор?
Он снова пожал плечами и, скрестив руки, стал внимательно наблюдать за изменяющимся выражением её лица. Губы его улыбались, а глаза выражали торжество современной магической мысли.
– Ну что, убедились? – произнёс Он довольный собой, когда Она в полной растерянности, автоматически отключила мобильник и бросила его в сумочку. – Что я говорил?
– Там какие-то женские голоса…, музыка…, тусовка какая-то…, ничего не понимаю.
– Только не подумайте, что это всё я подстроил, я только соединил, – умоляюще и, как бы, извиняясь, произнёс Он. – Сейчас он сам вам позвонит, и будет врать, что сожалеет о забастовке, что безмерно скучает и молит Бога, чтобы всё поскорее закончилось.
Не успел Он закончить фразы, как зазвонил её мобильник. Она достала его, прочитала на дисплее определившийся номер и, не соединяясь с абонентом, раздражённо бросила трубку в подвернувшуюся под руку урну. Затем резко развернулась и, ни слова не говоря, направилась к выходу. Шлейф за ней заметно потускнел, постепенно приобретая всё больше колючих, холодных серо-синих оттенков.
– Подождите! Куда же вы? – закричал Он ей в след. – А как же наш ужин?
Она вдруг остановилась, так же резко развернулась назад и подошла к нему.
– Ужин? А поехали! Гулять, так гулять! – Она снова смеялась, но это уже был совершенно другой смех, о чём явно сигнализировал всё более холодеющий цвет её шлейфа.
– Не нервничайте, и не переживайте так уж, – произнёс Он тихим успокаивающим голосом. – Ведь если разобраться, радоваться надо. Беда, предотвратившая ещё большую беду, уже не беда вовсе.
– Да, вы правы, – чуть подумав, сказала Она, успокаиваясь. Затем снова улыбнулась ему своей детской улыбкой и добавила. – Поедемте ужинать, я голодная как волк.
Он взял её за руку и повёл к выходу. Развевающийся мягкими волнами шлейф постепенно розовел, приобретая привычную, естественную для него окраску. Они вышли на улицу, тут же к ним подкатил здоровенный чёрный лимузин и статный, седой водитель в строгом чёрном смокинге услужливо, но вместе с тем с достоинством, открыл перед ними заднюю дверцу. Жизнь снова налаживалась.
