– Зря отказались от шампанского. Родители с шестнадцати лет стали разрешать мне немножко по праздникам. Мне оно никогда не нравилось. Горький привкус, голова мутная от него. А сегодня очень даже ничего, вкусное. И такое тепло приятное разливается по телу.
Михаил окинул женщину тяжелым взглядом. Господи, откуда взялось это инфантильное существо?
– Чувствую, скоро мне придется делиться с вами коньяком, – хрипло сказал он.
Алена смущенно покраснела и с этой минуты старалась пореже прикладываться к бокалу.
– Кстати, Михаил, – после долгой паузы представился мужчина.
– Знаю, – она улыбнулась.
А он все думает, насколько надо быть безбашенной, чтобы сначала зайти в незнакомую квартиру, а потом распивать с незнакомым мужиком с явно пошатнувшейся психикой. Он пригляделся к ней в надежде вспомнить. Когда спектакль заканчивается, и артисты выходят на поклон, он вглядывается в лица людей.
Память у него хорошая. И сейчас ее лицо ему действительно показалось знакомым. Забавно, поначалу он решил, что перед ним жалкая серая мышь. Но чем больше он на нее смотрел, тем больше понимал, женщина с лоском. Искусный макияж, легкий и прозрачный, освежал лицо и подчеркивал ее милые черты. А волосы… густые, тяжелые, ухоженные. И наверно мягкие.
Ему нравилось ее платье, хоть и простое, но явно недешевое. Благородный отблеск жемчужных бусин скромно свидетельствовал о том, что ожерелье не имитация. Никакие другие побрякушки типа серег, браслетов не перебивали мягкого сияния жемчуга. Из всех украшений лишь бусы и широкое обручальное кольцо…
– А я вас не знаю.
– Алена, – девушка выдохнула.
– Вы ходите в театр?
– Нет.
Естественно, не ходит. Значит, видела по телевизору на местном шоу или читала где-то. В кухне вновь повисло молчание. С каждым глотком Михаил оживал. Изможденный организм, наконец, отпустила многодневная тряска. Рассудок прояснялся, и голова не гудела, только снова начала болеть от звенящей тишины. Ему вдруг сильно захотелось, чтобы все вокруг загрохотало. Неважно: музыка, фейерверк или гремящий на всю улицу мотоцикл, разгоняемый беспечным малолеткой.
Как по заказу раздались раскаты грома. Алена встрепенулась и подошла к окну. Густые свинцовые тучи заволокли все небо. Внизу открывался потрясающий вид. Город как на ладони. Пятиэтажки, магазинчики, школа, игровая площадка, а позади всего этого далекие желтые сопки упирались в почерневшее небо. И на все она смотрела сверху вниз. Она видела крыши домов с волнами рубероида, крошечных людей, снующих как муравьи. Возникало ощущение, словно она не просто увидела город с другого ракурса, а сама стала выше на 30 метров и теперь разглядывала свои миниатюрные владения. И почему-то все, что было в ее жизни за последние годы, показалось искусственным, ненастоящим, мелочным. Даже стыдно…
– Как красиво! И почему вы выбрали такой способ, если у вас была возможность полетать? – расчувствовавшись, спросила Алена и тут же прикусила губу. Он сидел спиной к подоконнику, от нее на расстоянии руки. В последний раз Михаил находился так близко 15 лет назад. Он совсем не изменился. Ну слегка поправился. И в то же время изменился. Дело даже не в том, что в уголках его глаз пролегли глубокие морщинки, волосы посеребрило время, и ему необходимо подстричься и побриться. Исчезла искорка восторга, налет оптимизма и бодрости. Теперь усталость сквозила в каждой черте, взгляд зиял пустотой. Он молчал, а она мысленно казнила себя за свой неуместный вопрос.
