А когда через какое-то время он поднял голову, то перед ним уже сидела девочка-якутка и молча смотрела на него.
Экспедиционный обоз в это же самое время перешел вброд небольшую, но стремительную речку и шел по бездорожью сквозь лесную чащу. И тут исправник остановил свою лошадь, а так как он двигался впереди обоза, то и весь обоз сделал вынужденную остановку.
Сиверс подъехал к Зазыбову.
– Что там?
– Кажется, медведь. И крик. Возможно, человеческий. Надо бы проверить.
Сиверс дал команду, чтобы Фомин, Кэт, батюшка Иоанн и охрана обоза оставались на месте. А сам с Даниилом и исправником Зазыбовым поскакали вперед.
Англичанка дождалась, пока Фомин перевел ей на французский то, что сказал Сиверс. Выслушала. Все поняла и, пришпорив свою лошадь, поскакала вслед за ними…
– Мисс, остановитесь, – кричал ей вслед фельдшер Фомин. – Вам туда не велено…
Вскоре она их догнала. То Сиверс, то Даниил поочередно выступали во главе этого небольшого конного отряда, словно бы желая тем самым как бы ускорить ход самого времени.
Рев зверя и даже человеческие, если это можно было назвать человеческими, крики были слышны уже совсем рядом.
И в этот момент лошадь Кэт неожиданно для всех вырвалась вперед…
Вдоволь наигравшись с прокаженным, медведь уходил к лесу, вяло реагируя на тявканье небольшой собаки, пытавшейся защищать своего больного хозяина.
В это самое время на поляну вынесло лошадь Кэт.
Конь, почуяв медведя, сделал свечку и, сбросив с седла девушку, умчался прочь.
Медведь, уже в свою очередь увидев лошадь и всадника, быстро развернулся в их сторону и с ревом стал подниматься на задние лапы.
Даниил и Сиверс уже соскочили со своих лошадей и теперь выбежали на край поляны. Они увидели медведя, приближающегося к Кэт, которая от удара на землю еще не пришла в сознание.
Даниил выхватил из ножен казачью саблю. И со словами: «Попытайтесь оттащить Кэт!» – бросился под медведя как раз в тот момент, когда он всей своей массой уже готов был обрушиться на девушку.
Зверь сам напоролся на подставленный офицером клинок. Взревел. Выгнулся дугой.
Даниил в это время успел нанести еще несколько ран, проворачивая клинок в утробе зверя.
Сиверс оттащил Кэт в тот самый момент, когда медведь, заваливаясь, подмял под себя Даниила…
Когда Кэт пришла в себя, то увидела Зазыбова, который с ее лошадью выходил на поляну.
На первом белом снегу была хорошо видна кровь практически разорванного на куски несчастного прокаженного.
Отец Иоанн, прикрыв останки плащом, читал соответствующие случаю молитвы.
Солдаты охранения уже успели вырыть могилу. Фомин из веток сделал небольшой крест.
Батюшка взял на руки то, что было прикрыто плащом, и бережно передал одному из солдат, успевшему опуститься в могилу.
Испачканная в чужой крови, слегка припадая на одну лапу, собака, почти что щенок, потерянная ходила среди людей.
Кэт уже полностью пришла в себя и теперь лишь молча наблюдала, как несчастного предавали земле.
Могилу засыпали землей. Отец Иоанн поставил крест.
Вскоре обоз готов был двигаться далее.
Девушка вместе с фельдшером Фоминым и Сиверсом стояла у телеги, на которой лежал Даниил.
Фомин шутил:
– Для того казак родится, чтобы царю на службе пригодиться.
Сиверс перевел Кэт слова этой известной поговорки.
Даниил попытался подняться.
– И даже не пытайтесь, – встрепенулся фельдшер. – Слава Богу, что легко отделались. Но я не исключаю легкого сотрясения мозга. – И уже обращаясь к Кэт, добавил: – Не разрешайте ему подниматься.
