— Чем так пахнет? — бросил какие-то папки на стол и подошёл к графину с водой.
— Я… извините, ради бога, я всё уберу! Извините, что без спросу…
— Хватит извиняться. Ты готовила что ли?
В дверь позвонили, он отвлекся от меня вышел в прихожую, а я стояла и не знала, что делать. Медленно протянула руку к выключателям духовки. Там всё приготовилось, надо выключить, а то он сейчас войдёт, а я снова не смогу двух слов связать.
Вошёл с двумя пакетами, из которых стал доставать продукты.
— Разбери, что нужно в холодильник. Я в душ, а потом мы поговорим.
Разговаривать нужно с сытым мужчиной, если ты чего-то от него хочешь, почему-то вспомнилось мне из какого-то фильма. Я выглянула из кухни, убедившись, что его нет в поле зрения, стала спокойно разбирать пакеты. К его приходу накрыла на стол, нарезала ещё деликатесов, которые были в покупках, салат присыпала кунжутом, очень красиво получилось, не хуже, чем в ресторане и водрузила на стол горшочек из духовки. Наберу ему когда придет, чтобы не остыло. Мясо таяло во рту, я уже успела попробовать.
Настраивала себя на разговор, настраивала, а всё было зря! Трудно быть смелой и что-то требовать, когда напротив стоит голый мужчина. Ну он был в полотенце, только я ж понимаю, что под ним ничего. Мамочки! Щеки мои горели со стыда пуще печки в бане. Я не знала, куда деть свой взгляд, смотреть на его грудь и лицо было еще хуже. Он красивый, где-то мелькнуло в сознании и затухло под гнётом разума. Он меня пугал.
— Отомри, мышонок. Кофе сделай, я оденусь пойду.
Он сказал кофе? Или мне показалось? Вот с плитой и духовкой я хорошо обращаюсь, а с кофемашиной никак. Никогда не пользовалась этой штукой, и вообще не понимаю, что там к чему! Я нажала кнопку включения, пока там что-то зафырчало, я взмолилась, чтобы ничего не сломалось.
— Двойной эспрессо. — я очутилась словно в капкане. Он стоял позади меня так близко, а я и дышать забыла как. Рукой провел по кнопкам и показал, куда нажать. Кофемашина начала молоть зерно, а я всё это время стояла не дышала! Он даже не думал отодвигаться от меня и так безумно приятно пах. Гелем для душа.
— Вот и всё. Спасибо. — прозвучало вкрадчиво над ухом, а я аж мурашками покрылась вся. — Присаживайся. — пригласил меня за стол, как будто это не я накрывала.
Мы сели друг напротив друга. Потом я спохватилась, убрала крышку с горшочка, поставила перед ним полную тарелку жаркого, придвинула салат, и набрала себе. Потом взяла вилку, помирать так не голодной.
Мы сначала молча ели. Он ни слова не говорил, похвалу, я конечно, не надеялась услышать, да и “приятного аппетита” тоже. Но банальное “спасибо” мог сказать. Не сказал.
Ужин подошел к завершению и, когда я всё прибрала со стола, он придвинул папки, брошенные здесь ранее. Я вообще не интересовалась, что в них, а он, видимо, думал, что я кинулась проверять и любопытствовать.
— Что, даже не заглянула? — с усмешкой произнес, и открыл верхнюю. Узнаешь?
В папке была фотография мужчины. Я с трудом узнавала его.
Сильно заплывший глаз, синяк на подбородке и, кажется, сломанный нос. Тот самый, которому я документы по отгрузке распечатала.
Я сглотнула образовавшийся ком, кто его так? Невольно глянула на руки Зимина. А тот снова усмехнулся, перехватив мой взгляд.
— Я не мараю руки о дичь. Запомни, мышонок. Для этого есть специально обученные люди.
Это он намекает на то, что и меня так могут? Что-то мой ужин стал порываться выйти наружу. Подавив тошноту, я смотрела только в стол впереди меня.
