Дорога до дачного кооператива «Садовод» заняла чуть больше сорока минут. У Максима было время подумать о вчерашнем происшествии, все взвесить. И когда Макс остановил зеленую «пятерку» у гофрированного забора, он окончательно укрепился в мысли, что погорячился вчера и нет ему, окаянному, прощения. То же самое сказал и Олег. Друг называется.
Максим заглушил двигатель и вышел из машины. Калитка была приоткрыта. Через образовавшуюся щель был виден край дома. У стены стояли тяпки.
– Эй, красавцы! – позвал Максим.
Он прошел по гравийной дорожке. Мелкие камни шуршали под ногами. Взял в руки тяпку. Лезвия были чистыми. С трудом верилось, что горе-работники после прополки вымыли их. Они лиц-то не моют, не то что… Макс догадался, в чем дело.
– Эй, Тамара! – еще раз позвал он.
Подошел к двери. Большой амбарный замок был цел. Максим обошел дом – его догадки подтвердились. Легкий ветерок приглаживал верхушки почти метровых сорняков.
«Пропали тещины кровные денежки».
В огород идти не было смысла, Максим развернулся и пошел к машине. Пока шел, набрал номер тещи. Послушал и нажал отбой. Абонент – не абонент.
Максим сел на водительское сиденье и положил голову на руль.
«Уроды! Они и не думали работать. Залили глаза и… А может, спят на какой-нибудь даче? – Макс поднял голову. – Да и черт с ними!» Завел двигатель, и зеленая черепаха покатила к трассе.
Приехал Макс домой в начале восьмого. Вошел в квартиру, повесил ключи от машины на крючок у зеркала и сел на тумбочку для обуви. Черт знает, что за выходные!
На кухне что-то скворчало – Анжела готовила ужин. С цианидом. Есть за что. Максим встал и столкнулся с Ниной Федоровной.
– Ой, Максим? А что это ты в темноте?
– Я это…
– Это он здесь совесть свою ищет. – Из кухни вышла Анжела в красном переднике.
Сейчас начнут прессовать.
– Да ладно тебе, Анжелочка. Ты бы мужа накормила вначале.
Теща удивила Макса, а вот Анжела не сдавалась.
– Пусть теперь сам себя кормит, а с завтрашнего дня еще и меня. – Зашла на кухню и продолжила оттуда: – По его милости я могу остаться без работы.
– Ну что, Максим, – прошептала Нина Федоровна. – Как там Тамарка со своим хахалем, управились?
– Даже раньше, чем вы думаете.
– Молодец. Надо же, подруга…
– Они ушли оттуда, едва мы отъехали.
Максим вошел в ванную. Когда он выключил воду и поднял голову, за его спиной в зеркале появилась теща.
– Максим, я что-то не поняла. Они что, ничего не сделали?
– Даже тяпок не испачкали.
– Вот суки! – Женщина развернулась и пошла в кухню.
Они сидели за столом. Макс ел отбивную, фаршированную грибами. Проголодался за целый день – кроме заварного пирожного, во рту ничего не было. Съев последний кусок, глянул на сковороду. Добавки попросить постеснялся (ввиду сложившихся обстоятельств). Анжела улыбнулась, заметив его неловкость.
– Съешь еще, Отелло. – Взяла его тарелку и положила еще две отбивные.
Нина Федоровна сидела молча, теребила в руках салфетку и наблюдала за этим действом.
– Мама, ну успокойся. Ну, обманули. Главное – все живы и здоровы. – Анжела обняла мать за плечо.
– Тысяча рублей. Тысяча, – проговорила Нина Федоровна.
Максим сначала подумал, что ему послышалось. Тысяча рублей за прополку трех соток в регионе, где средняя зарплата меньше, чем общепринятый минимальный оклад? Он поперхнулся. Прокашлявшись, спросил:
– Тысячу? – Получил утвердительный ответ. – Щедрая вы женщина, Нина Федоровна.
