– Пойдем чай пить, милый. Попробуем пирожочки, я утром испекла, старалась.
– Бабушка, ты не ответила: этот домовой за нашей печкой живет? Я боюсь на кухню идти, вдруг он там.
– Нет там никого, детка, я пошутила. Смотри, и Вантуз спокоен. – Она ласково погладила кота. – Если бы кто здесь был, Вантуз бы непременно дал нам знать. Ты же помнишь, как он не любит чужих?
– Бабушка, но ты же сказала, это домовой выл, – испуганно выдохнул мальчик. – А если он меня укусит?
Бабушка горестно вздохнула.
– Андрюшенька, дорогой мой, домовой – это добрый дух. Он дом охраняет, хозяйское добро бережет и детей не кусает. Никогда.
– Честно-честно?
– Абсолютно.
Мальчик заметно успокоился и повеселел.
– Ладно, тогда пойдем пить чай.
Бабушка облегченно вздохнула.
– Вот дура старая, – пробормотала она, когда правнук отправился в ванную мыть руки, – напугала дитя. И кто за язык тянул? Слава богу, отвертеться удалось. А там, бог даст, и забудет всю эту историю.
Она поставила на плиту чайник и выложила на тарелку несколько пирожков, которые принесла с собой. Посмотрев задумчиво на микроволновку, поставила все-таки пирожки туда и нажала на кнопку. По кухне заструился чудесный уютный аромат.
– Бабушка, – опять шепотом спросил вернувшийся из ванной Андрюша, – а почему домовой раньше молчал, а сегодня зашумел?
– Руки ты свои почему не вытер? Полотенце же на двери висит! – ворчливо отозвалась Мария Федоровна, мысленно ругая себя за излишнюю болтливость.
Андрюша метнулся обратно и, наскоро вытерев руки, прибежал на кухню.
– Бабушка, а почему раньше домового слышно не было?
– Ешь пирожочки, – вздохнула Мария, – чаю вон тебе сладкого налила. А домовой… Сегодня же десятое февраля, день рождения всех домовых. Праздника ему хочется, веселья, а он совсем один. Вот и вздыхает.
– Бедненький… – Глаза у Андрюши наполнились слезами. – А давай его угостим.
– Давай.
Мария положила один пирожок на блюдце и поставила его за плиту. Потом взяла плошку поменьше и налила туда немного молока.
– Кушай, домовой, мы тебя любим, – пробормотал мальчик.
Марии показалось, будто электрическая лампочка странно мигнула. Она озабоченно покосилась на лампу и боязливо поежилась. К старости, каким бы ты ни был раньше материалистом, невольно начинаешь верить в чудеса.
– Ты, Андрюша, на завтра все уроки сделал? Мама ругаться не будет?
– Нам мало задали. Только сказку прочитать и стихотворение наизусть выучить. Ой, я забыл, – он стукнул себя ладошкой по лбу, – нам еще по информатике задание дали.
– Информа-а-атика, – недовольно протянула бабушка Мария. – И кому оно такое надо: в семь лет ребенку голову всякой ерундой забивать. Все куда-то торопятся, боятся не успеть, напихивают в несчастных детей кучу всяких…
Она спохватилась и замолчала. Андрюшка мальчик смышленый и памятливый и ее слова быстренько намотает себе на ус. А потом попробуй справься с ним. Упрется и вообще уроки делать не станет.
– Ты стих когда учить собираешься? – Она налила себе чаю и присела рядом с внуком.
– Я уже выучил. На перемене. Бабушка, а почему раньше домового не было слышно? Где он был?
Мария Федоровна побагровела. Но делать нечего, пришлось тему продолжать.
– Да кто ж его знает-то?! Может, ему нечего было сказать, потому и молчал. А может, и не было его вовсе в доме, а только сегодня народился.
– Как это? У новорожденных голосок то-о-ненький, а у него вон какой грубый!
