– Так, – хмуро подвел итог Кобыш. – Значит, Ио… Если бы не краски, достойные Дали, можно было бы подумать, что это Луна, – он повернул голову к Тернеру. – Интересно знать, кто задавал координаты выхода?
– Я, – смутился Брюс. – Извини, командир, но хотелось усмотреть поближе. Все-таки мы тут первые.
– Ты же знаешь, что не рекомендуется выходить так близко к поверхности. В следующий раз накажу.
– Как? – весело изумился Тернер.
– Розгами…
И пока Брюс, наморщив лоб, мучительно пытался сообразить, что имел в виду Кобыш, из-за горизонта Ио начала вырастать исполинская стена Юпитера. Казалось, что пространство сминается, расступается, крошится на множество кусков и издает скрежет и треск под напором колоссальной массы планеты, примерно так же, как паковый лед перед носом огромного ледокола. Мутные полосы облаков ползли в невообразимой толще атмосферы, расслаиваясь, переплетаясь, свиваясь в титанические вихревые образования. Они были здесь, почти рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки, завораживая взгляд и обволакивая невидимыми, но неотразимыми флюидами. От гиганта веяло такой запредельной мощью, что астронавты невольно поежились. Ощущение было не из приятных, на миг почудилось, что преграду эту одолеть невозможно. Юпитер просто физически подавлял своей близостью.
Оторвавшись, наконец, от созерцания бешено клубящейся атмосферы, Кобыш сказал:
– Брюс, свяжись-ка с Базой. А то они, бедняги, уже волнуются. Мы молчим минут десять.
– А ведь мы первые, кто завидел Громовержца вблизи, – невпопад произнес Тернер, не отрываясь от обзорного экрана. Потом спохватился:
– Что сделать?
– Я говорю, вызови Базу. Отметиться надо. И вообще, забудь на время о приоритетах.
– Да, конечно, – капитан зашелестел клавишами. – Есть связь.
Экран выдал знакомую картинку центра управления. Изображение было четким, хотя и изредка подергивалось. Связь, основанная на информационном пакетировании высокого уровня, или, в просторечьи, ви-передача, находилась в процессе совершенствования, а где-то в огромном пространстве гуляли помехи.
Ли улыбался, глядя на пилотов. С видимым облегчением.
– Как прыгнули, ребята? Всё в порядке?
– Лучше не бывает. Мы в заданной точке. Даем панораму.
Теперь уже настала очередь персонала центра застыть в немом благоговении перед стеной-экраном и перед открывающимися перспективами покорения пространства. Результаты испытаний вдохновляли и сулили невероятные возможности, которых доселе у человечества просто не существовало.
– О’кей, ребята! – Ли, казалось, источал удовлетворение. – Давайте запись приборов.
Тернер щелкнул клавишей:
– Почта, сэр.
Руководитель полетов некоторое время изучал полученную информацию, потом поднял голову и, глядя на испытателей, быстро произнес:
– Ну что ж, это пойдет в «Новости». А у нас по программе еще один прыжок. За пределы Системы. Готовы?
– Как всегда!
– Тогда до связи.
Кобыш глубоко вздохнул, подмигнул Тернеру и продекламировал:
– Он шел всё прямо и вперед, и всё вперед глядел... Как системы, Брюс?
– В норме, командир.
– Да-а-а... Так далеко от дома мы еще не забирались. Вроде всё в порядке, а под ложечкой сосёт. Стр-р-раш-но-ва-то как-то. А?
– «Под ложечкой сосёт» – это где?
– Ну-у, в общем... душа уходит в пятки.
– Душа – в пятки?
– Короче, не по себе.
Тернер озадаченно посмотрел на командира, потом лицо его озарила улыбка, и он понимающе кивнул:
