– Связь какая?
– По сотовому, – пожал плечами Толмач и стал, не дожидаясь указаний, набирать номер. – Только Дон их всех один затопчет...
– Свяжись... – повторил Кощей и взглянул на часы. – Их дело его застукать... А самим не засветиться.
– Делон, ты? – спросил в трубку Толмач. – Как там?
– Вроде тихо... – сипло ответил Делон. – Пацану червонец отстегнул, чтоб он ему в дверь позвонил, только там никто не открывает. Телефон молчит, занавеска не колышется.
– Пусть продолжают наблюдение, – сказал Кощей. – И как только что увидят...
И снова взглянул на часы.
– Колян может сейчас звякнуть Дону, – сказал Толмач. – Доложить он должен или не должен? Куда ему деваться?
– Может, – кивнул, озаботившись, Кощей. – Прослушку придется наладить. Черт... Раньше надо было сообразить...
– А есть она у нас? – спросил Толмач.
– Найдем... – неопределенно сказал Кощей.
...Колян прошелся раз и другой мимо ограды у здания Генпрокуратуры, обратив на себя внимание дежурного милиционера. Черт-те что, подумал он. Кощей на Дона давно зуб имеет. Боится его, что ли?.. Ментам его сдаст – только так... И не почешется. Ему хорошо: говори, как есть. А Дон меня и на зоне достанет. И Кощей, если узнает, что прокурорам расскажу, живым уроет.
Он даже вспотел от таких мыслей. Тут надо правильно выбрать... Скажу прокурору все, согласно протоколу, отпустят как свидетеля, с подпиской о невыезде... Скажу, как было на самом деле, опять плохо. Самого еще привлекут. За дачу ложных показаний... А чего, спросят, сначала говорил так, потом иначе?
Он махнул рукой и вошел в проходную, предъявив милиционеру повестку и паспорт. Затем пересек двор и поднялся на второй этаж. Постучал в дверь с номером, указанным в повестке.
– Одну минуту! – сказал Турецкий и взглянул на часы. – Это, кажется, Николай Егоров, его время...
– Который подвозил Дона? – спросил Денис.
– Ну да... Работает мясником в продуктовом, там где и обнаружили тело капитана Анисимова с перерубленными наручниками.
– Его ж задержали...
– Допросили в качестве свидетеля, составили протокол и утром отпустили.
Турецкий вопросительно смотрел на Дениса, и тот отложил газеты.
– Намек понял, – кивнул тот. – И не смотри на меня так. Ладно, потом посмотрю, полистаю... Все думаю, а вдруг? Вдруг успею вычислить потенциальную жертву организованной преступности, которую заказали этому Павлу... Хотя это то же самое, что выловить в темной комнате черную кошку, которой там нет.
– Но надеешься?
– Попытка не пытка. Убийство обещает быть громким. И за кого бы это Павлу перепало двадцать пять штук аванса, и все зелеными? Столько ведь просто так не дают. А скандалов у них там, на Олимпе да в коридорах власти, – он показал на потолок, – как в сказке. Чем дальше, тем страшнее.
– Это все потом. А сейчас давай послушаем.
Когда Колян вошел в кабинет, Турецкий с хмурым видом, не отрываясь от папки, указал ему на стул.
– Присаживайтесь... Вы – Егоров Николай Григорьевич?
– До сих пор мне говорили: садитесь, гражданин Егоров! – хмыкнул Колян, протянув повестку, после чего присел на краешек стула, будто ожидая команды встать.
– За что привлекались? – спросил Турецкий, листая материалы в папке с делом Егорова. – Так, статью вижу, сто пятая часть первая, групповая... а вот за что конкретно?
– За драку.
– Ничего себе драка! Если тот, кого вы били, скончался на месте!..
И скептически оглядел тщедушную фигуру допрашиваемого.
