Неделя до конца моей депрессивной мимолетности - страница 12

Автобус остановился на нужном месте, характерном остановочном пункте, расположенном прямо напротив того района, в котором и обитает мужчина. Территория является далеко не самой благополучной во всем городе, возможно, некоторый усиливающий эффект оказывает на это место расположение, относительно далекое от прогулочного, людного и разговорчивого центра. Во многих маршрутах подобные отметки на расписанной карте города нередко наблюдаются чуть ли не конечными пунктами за полное расписание дня водителей. Опять же, место жительства вручила верная и чувственная Организация, объяснив свой выбор тем, что конкретно в этом районе будет удобнее всего скрываться. Какие-то замеченные проделки, серьезные заявления Джеймса как убийцы, не секрет, довольно хорошо запомнились полиции, а в последнее время, откровенно говоря, не только ей. Пытаясь навести какие-либо занятные, затемненные в заданном логическом повествовании справки о Джеймсе, органы правопорядка, конечно, не добивались значительного успеха, никто до сих пор не имеет примерного представления, где могла располагаться бы этакая защищенная от проблем зона главного героя. Объемная доля анализирующих задумывалась не раз пристально о преступных темных улицах, куда даже правительство в некоторой степени опасается ставить новые фонари. Местные власти попросту считают бессмысленным наводить строгий послушный порядок в подобных местах. Это заметно вредит всему городскому бюджету, охотно подтвердили одни выдающиеся политические деятели. Однако время от времени полиция посещает данные места в своих личных интересах, тогда, в случае настороженной возрастающей угрозы, Организация ловко и проворно решает встреченные вопросы. Нужно лишь хорошее, кардинально непредсказуемое, качественно оформленное стратегическое мышление в таких событиях, как торжественно однажды излагал Сэмюэль. Оттого Джеймс весьма спокойно и несколько смиренно, «без напряга» живет в полученной невзрачной однокомнатной, но приемлемой по размерам квартирке. Когда-то данный район числился новым, многообещающим и вдохновенным для многочисленных ранимых наивных душ. Через какое-то заметное количество времени туда сначала стали заселяться в основном безымянные, слепые в своих амбициях, бандиты, затем стали обосновываться частично прочие серьезные целые банды. Надо отдать должное, между истинными, действительными соседями на этой территории царит почтенное уважение, взаимопонимание, и иногда даже выглядывает какая-то принципиальная умная помощь. Люди здесь скорее от горя занимаются контрабандой, ограблениями, наркоторговлей, нежели от отвратных тривиальных несущихся идей о личной выгоде, столь желанном воцарении над остальными. Места, где вечерами в свободные минуты неспешно и задумчиво прогуливается Джеймс, наблюдаются темными, запустевшими, забытыми, обедневшими и до непотребного развала старыми. Но главного героя устраивает более или менее подобный пейзаж вокруг себя, он привык. Мужчина продолжительное для себя время изучал сознание, настроение.. душевное состояние живущих в забытых, ненормально заурядных условиях, чтобы в конечном результате смириться, привыкнуть, принять их вынужденную горькую позицию. Его манеру прогулки, речь, сущность поведения и роль жизни тоже уже достаточно знакомы этому месту, какой-то банальной доле проживающих только инженерная составляющая. Джеймс уже знал в лицо всякого надежного, болтливого, оригинального, гениального, несчастного, глупого жителя ближайших окрестностей, включая, разумеется, предательских лиц. По приезде официальных оборонительных, справедливых лиц кто-то обязательно найдется такой, который осмелится рассказать всему отделу о чудном, устрашающем и подозрительном типе, скорее всего и являющегося разыскиваемым лакомым преступником. Бывало время, попадались настолько противные, которые, однажды выследив точное местонахождение его квартиры, горделиво и высокомерно провожали требовательных наблюдательных дядь и теть прямо в квартиру Джеймса, в которой, однако, на удивление всем и прочему ничего странного не находили. Ошеломленные и трусливые гады вскоре после безуспешного отъезда полицейских, отчаянно добивавших нераскрытые затянувшиеся дела, осознавали нынешний уровень своей опасности, постоянно на эмоциях пытались глупо и мягко улизнуть от более влиятельных людей черного рынка. Всякий раз профессионалы высшего элитного подразделения запросто вылавливали ненадежных персон, кто убивал таких, после чего кто-то до изнеможения пытал, остальные попадались более ухищренными и язвительными, любители составлять отменный компромат на таких людей, ломая очередную прочную ступеньку к будущему таких вот людей. Коллеги данных взглядов страстно и саркастично потом все время заявляли: «Справедливостью на справедливость». Джеймс в душе уважительно поддерживал последних ребят. Он не верил в справедливость, сколько раз мужчина замечал наглядное отсутствие сего. Порой его под усталое настроение раздражало, как многие вопросы социального характера решаются на основе справедливости. Джеймс издалека видел, что под справедливостью постоянно кто-то подразумевал завуалированные свои собственные интересы, которые могут быть грубы в отношении остальных идейных потоков. Глупо и странно шумно заявлять про справедливость, если человечество само по себе как таковое изначальное является неравномерным, хаотичным, несправедливым. Главный герой был сторонником идей грамотного равноправия, когда более талантливые могли бы взять на себя больше, чем менее талантливые. Что достойные позволят себе когда-нибудь что-то большее, а недовольные, слабые и угнетенные получат меньше. Также Джеймс, долго в своей молодости рассматривая философские работы известных древнегреческих деятелей, эпохи Просвещения и позже, стал верить, что достойное изначальное условие жизни есть средний класс, так как его корректное проявление меры заставляет трезво оценивать себя и свою позицию. Соответственно, если начинать всегда с трезвого, люди станут куда более охотно и решительно делать выбор в пользу большего или меньшего. Однако, увы, Джеймс, как и многие остальные скромно несчастные, осматривается, анализирует, думает, как заслуженно для себя выжить в несправедливом, неравном, местами сумбурно убийственном обществе. Перед каждым посещением своей официально родной и любимой улицы Джеймс не спеша обращал внимание на соседнюю, прямо противоположную, перпендикулярно идущую основной; нередко заходил туда, скажем так, вкладывая железно в свой домашний маршрут посреди всего и вся данное место. В отличие от сырой и сумрачной его улицы, эта отличалась более уютными фонарями, гостеприимными доброжелательными обитателями, приятным неброским разнообразием каких-либо творческих или прочих проникновенных заведений. Там можно было встретить гораздо больше книжных небольших самостоятельных магазинов, независимо развивающихся кассетных магазинчиков. Проходивший мимо, намеренно или невзначай, смог бы приобрести в этом месте немалую часть приятных, пронзительно надобных, духовно умиротворяющих вещей. Признаться честно, баров в данной области было построено заметно меньше. Да и то, если строились, обязательно какие-то второсортные, небрежные и невнимательные к своим посетителям. Больший акцент мечтательные бизнесмены сделали на элегантных симпатичных ресторанах, красивых воздушных выдержанных кафе. Посмотришь этак нечаянно, прищуришься, подумается: сплошное эпикурейство. Не то, что у нас – стоицизм..