– Представляю! – Кирилл опять откинулся в кресле и смотрел на жену с ошеломлённой улыбкой. – Ань, по-моему, это потрясающая идея. И по деньгам вполне подъёмная.
– Да, – кивнула Анна. – Так что, Вовка, на следующей неделе я приезжаю в наш город, ты знакомишь меня с Лужиной, и мы начинаем с ней добывать изюм.
– Какой изюм? – опять не понял Умницкий.
– В передаче должна быть основная идея, изюминка, стержень, на который нанизывается сюжет. Вот я и посмотрю, что в материалах твоей репортёрши может стать такой изюминкой.
***
На обед Арсений вместе с тихой смуглянкой – как выяснилось, её звали Оленька – сварили гречку с соевым фаршем. Добавил в котёл приправы из пакетика, плеснул душистого масла из бутылки, и каша получилась на удивление вкусной. Анна положила немного на дно своей литровой кружки – жестяная и очень лвзята с собойза вес и была выбрана – съела пару ложек, оценила вкус и с удивлением обнаружила, что совершенно не голодна. Однако! Попить чайку в поезде, затем пройти по перевалу километров двадцать, за весь день съесть пару кружочков кураги и не чувствовать голода! Определённо, с ней что-то происходит. Может быть её организм, измученный затяжным обжорством, решил сделать паузу?
После того ужасного звонка она вдруг стала много и часто есть. Просто запихивала в себя, как в топку, бесконечные конфеты, сырки, куриные крылышки, будто надеялась, что вместе с едой переварятся все те тоскливые и тёмные мысли, что донимали днями и не давали спать по ночам. И действительно, после приступов обжорства тоска ненадолго отступала. Но не переваривалась, а откладывалась складками на боках и животе – всего за две недели Анна прибавила четыре килограмма и не влезала в джинсы. Пришлось в поход старые Жанкины брать, а она, между прочим, носит пятидесятый размер.
Анна съела ещё ложку каши – вкусно, но не лезет! – и поискала, куда бы вывалить остаток.
– Народ, – сказал Арсений, накладывая себе добавки, – предлагаю подумать, кто с кем будет дежурить. Дежурим по двое, один отвечает за костёр, второй, а лучше – вторая, за кашу. И ещё нужно решить, кто отвечает за дрова.
– Чур, я, чур, – я за дрова! – Янка отвлеклась от своего горшочка (её пузатенька фаянсовая чашка-кружка именно на него и походила – на ночной горшок) и, словно школьница, затрясла поднятой вверх рукой. – Обожаю рубить дрова и ненавижу готовить!
– Ладно, отвечай, – согласно моргнул белёсыми ресницами Арсений. – Да, вот ещё что. У меня предложение устроить круг прямо сейчас.
– Что устроить? – переспросил Андрей, примеряясь доложить каши себе и сыну Павлику.
– Круг, круг, подведение итогов дня. Обычно мы такие вещи вечером перед сном устраиваем, но я предлагаю сделать это прямо сейчас. Во-первых, познакомимся, а во-вторых тот, кто устал, сможет лечь спать пораньше.
– Давайте, давайте устроим, – захлопала в ладоши блондинка. – У меня уже столько впечатлений!
– Тогда можем начинать. Кстати, если кто-то хочет на время похода назваться другим именем, хочет прожить этот кусочек жизни как другой человек, он может это сделать. Я, например, предпочитаю, чтобы в лесу меня звали Лесовик.
– А меня зовите Ида, я буду Ида, – мечтательно сказала блондинка. – Я буду идти по берегу этого замечательного озера, идти, идти, всё останется позади, и звать меня будут Ида…
– А я беру себе имя Медея, – сказала девушка с бесстрастным лицом и обвела всех спокойным холодным взглядом.
