Выкручиваю руль. Разворачиваю машину на перекрестке. Минут через десять бросаю тачку у Тайкиного дома.
Вообще, не планировал сегодня заезжать, когда по телефону с ней разговаривал, больше на Олину реакцию хотел посмотреть. Но че-т как-то сейчас, походу, самое время…
— Не ждала, что ли? — переступаю порог маленькой студии.
— Я тебя всегда жду.
Тая улыбается. Привычной и вполне понятной мне улыбкой. Кладет ладони мне на плечи и, чуть подпрыгнув, скрещивает лодыжки за моей спиной.
Я ее не держу, она сама инициативу проявляет. Стаскивает с меня куртку, целует.
Закрываю за собой дверь и практически вслепую тащу ее на кровать.
Как там говорят? Утро вечера мудренее? Так вот сегодня работаем именно по этому сценарию.
***
— Здорово, — пожимаю Панкратову руку. — Я смотрю, вы помирились, — говорю, пропаливая в его тачке рыжую девчонку.
Андрей улыбается, как мартовский кот.
— Поздравляю.
— Я, вообще, к тебе по делу, — тянется в карман пиджака и достает конверт.
— У, чувак, вижу, тебя амур окончательно покусал. Считай, жену я тебе во имя любви нашел.
— Помни, я предлагал.
— Мне не надо, а пацаны не напрягались, так что все прошло тихо.
Поворачиваюсь на шум. Жена Панкратова хлопнула дверью в тачке и идет к нам.
Встает под бочок к мужу и, прищурившись, представляется:
– Есения.
Смотрит заинтересованно. Не может, видимо, вспомнить, где видела. Ладно, дам девочке подсказку.
– Мы знакомы, – улыбаюсь. – Вспоминай, красотка.
Бросаю беглый взгляд на Андрюху. Знаю, скотская привычка. По моей манере поведения ошибочно может показаться, что я всегда и ко всем подкатываю. Хотя это далеко не так.
Рыжулю осеняет быстро.
– Олькин знакомый! Да? Как тебя…
– Кир, хорош, – встревает Андрюха. – Есь, сядь в машину.
– Да пожалуйста, — фырчит мадам.
Панкратов наблюдает за тем, как жена возвращается в машину, и поворачивается ко мне.
— Ты бессмертный, что ли? — ржет.
— Что-то вроде того. Вали давай, к жене и детям.
Вытаскиваю из кармана мобильник. Мать наяривает. Быстро пожимаю Андрею руку и иду к своей тачке.
— Привет, мам, — отвечаю и снимаю ее с сигналки.
— Кирюша, ты вечером к нам заедешь?
— Мам, дел по горло.
— Кирилл, у Олега день рождения. Вы же братья, загляни, поздравь для приличия.
— У меня нет приличия. И желания его поздравлять тоже. Но я буду. Только ради тебя.
Мама улыбается. Чувствую это. И сразу же скатывается в заботу, которой у нее хоть отбавляй.
— Ты кушал сегодня?
— Кушал-кушал.
— Я сто раз говорила, чтобы перед сутками домой заглядывал. Я бы тебе нормальную еду собирала. А то питаешься одним фастфудом и газировкой.
— Не пять лет, — напоминаю, медленно выруливая на проезжую часть.
— Желудок испортишь.
— И гастрит получу. Помню.
— Все тебе смешно, — мама вздыхает. — Приезжай, я тебя жду. Соскучилась же. А то, если сама в гости не нагряну, ты и не подумаешь меня навестить, — вздыхает.
— Мам, не говори ерунды.
— Ладно, не буду отвлекать. Хорошенько выспись. Столько часов на ногах.
— Хорошо.
Мама прощается и кладет трубку. Хочу уже бросить телефон на соседнюю сидушку, но в соцсетке приходит сообщение.
Притормаживаю на красном светофоре и открываю послание от…
Ольги Грицай? Даже в друзья не поленилась добавится, чтоб написать.
Это уже интересно. Бью пальцем по полоске с сообщением и зависаю.
«И ты после этого мужик? Пфф».
Нормально…
Сзади начинают сигналить. Поднимаю взгляд, над перекрестком уже давно зеленый.
