— Я так отдыхаю, когда готовлю.
— Ну не на двадцать же человек. А потом удивляешься, почему у тебя давление.
— Куртку, может быть, снимешь?
— Я ненадолго. Заехал, как ты и просила, открытку подарить. Но раз виновник торжества свалил, то я последую его примеру.
— Кирилл, — мама обтирает руки полотенцем и подходит ближе. Проводит ладошкой по моему плечу. — Когда вы уже помиритесь? Сколько можно? Ну за что ты на него взъелся?
— А разве мы когда-то ладили?
— Я всегда думала, что это возрастное и ты перерастешь.
— Перерасти тут нужно явно не мне.
— Мне даже в голову не приходит, какая кошка между вами пробежала.
И не надо, мама, чтобы приходила. Пусть хотя бы тебе в этой долбанутой семейке спокойно спится.
— Так, — отмахиваюсь, еще не вижу, но уже чувствую приближение отца.
Его легко вычислить по тяжелым шагам.
— Кирилл, — удивленно вскидывает бровь.
«Какая неожиданность», — сто из ста, что так скажет.
— Какая неожиданность, — тянет мне руку.
Пожимаю в ответ сухую отцовскую ладонь, еле заметно кивая.
— Останешься? — выхватывает взглядом все еще надетую на мне куртку.
— Забежал на пару минут.
— Жаль. Давно тебя не видел. Как твои дела? Как работа? — на последнем слове он изо всех сил старается скрыть свое пренебрежение.
Вопреки домыслам окружающих, у меня с отцом нормальные отношения, правда, до тех пор, пока дело не касается моей работы. Здесь он готов скандалить и орать хоть круглые сутки.
— Нормально.
— Когда отметим внеочередное звание? Ну или хотя бы очередное.
— Неплохая попытка, папа, — стягиваю с плеч кожаную крутку. — Почти засчитано. Почти уел. Но ты же в курсе, почему ничего из вышеперечисленного мне пока не светит?
Отец прищуривается. Косится на мать. Ну да, она же не в курсе, что чувака, которого я задержал, защищал мой отец.
Теперь вот засранец, который похитил девчонку и держал ее больше месяца в своем загородном доме, гуляет по улицам, потому что папочка все проплатил, а деваха до сих пор в дурке лечится.
Я этого козла разрабатывал, нашел и тем же вечером встретился с собственным отцом. Только уже в роли адвоката этой твари.
Мне тогда превышение служебных полномочий приписали и звания лишили… Погорячился, дал «красавчику» в морду пару раз. Ну или не пару.
С тех пор я у начальства на плохом счету.
— Ну что вы все о работе? — мама вздыхает. — Костя, помоги мне поднос отнести.
— Алла, иди к гостям, мы с Кириллом все принесем. Парой слов еще перекинемся.
— Только давайте хоть сегодня без скандала.
— Без проблем, — улыбаюсь уходящей матери и, как только она скрывается из вида, поворачиваюсь к отцу. — Дыру прожжешь.
— Я помню. На работе ты — адвокат, а я — мент, — хлопаю отца по плечу. — Помню. Только вот мы оба знаем, по чьей подсказке этот упырь тогда на меня заяву накатал. Ты же думал, что меня уволят.
— Если бы я хотел, чтобы тебя уволили, поверь, это бы уже давно случилось.
Улыбаюсь. Вот сейчас широко и искренне.
— Знаю. Но тебе это и не нужно. Ты привык меня воспитывать и вряд ли пойдешь просить своих знакомых генералов о подобной услуге. Так только, палки в колеса вставляешь, все ждешь, когда я все брошу и «вернусь в семью».
— И это случится.
— Олежу воспитывай, он от этого в восторге. Третья новая тачка за год. Что-то я не слышал ни одного громкого дела с его участием. Не по средствам покупки.
— Попридержи язык. Он твой брат.
— Столько лет это наблюдаю и никак не пойму, тебе действительно в кайф все это на своих плечах тащить?
