Недо… (рассказы). Ради карнавала - страница 22

Вытащил Серега, однокашник. Оказалось, он в полицию подался. И даже в чинах, пусть пока небольших – дело наживное. Забавно – мы с ним по школе не дружили, вроде, особо. После вовсе разошлись пути-дорожки.

А тут меня увидел, со следователем переговорил. И на следующий день топал я уже «с вещами на выход». Хоть и под подписку, а отпустили.

Сергей дождался меня на выходе, в машине, предложил подбросить до дома. Виделись давненько, тем для разговора хоть отбавляй. Само собой вышло, что доехали мы не до моего дома, а до сергеева. Оказалось, живет он от меня не так далеко – через несколько кварталов, на окраине. В старой пятиэтажке, в квартире, от деда оставшейся. Дом шел под снос, большинство жильцов уже съехало. В сергеевом подъезде, почитай, никого уже и не осталось. Дворик перед домом за долгие годы обжитой, уютный. Деревья, скамейки-лавочки – красота! Так что поставили мы машину в гараж, взяли по баночке – отметить освобождение. Потом еще по одной. А там уже поднялись в квартиру и устроились основательно. Чудно получилось – за всю школу, наверное, мы друг с другом общались меньше… Не знаю, как Сергей, а я пожалел, что вот так не пересеклись раньше.

Закуска на столе подошла к концу, гостеприимный хозяин пошел за добавкой.

Тут-то руки мои крюки папку, оставленную на столе, и сцапали себе на беду…

Я на нее внимания сперва не обратил – папка и папка себе. Серый картон, белые в незапамятном прошлом завязочки, часть листов непокорным вихром торчит наружу. Взял, от нечего делать, открыл… Какие-то справки, выписки, протоколы – муть, в общем.

И фотографии.

Посмотрел одну, вторую… И меня накрыло…

__________

Черно-белая фотография налилась вдруг цветом, резким и ярким, как в детских мультиках. Края снимка заиграли радугой, вспучились, выгнулись и плеснули разноцветьем во все стороны, психоделическими тонами разукрасив комнату. А потом изображение на фото вдруг выросло разом в натуральную величину.

И задвигалось…

Хмурый небритый мужик в мятом спортивном костюме. Глаза льдисто-серые, колючие, с недобрым прищуром. В руках – полицейская дубинка. Он наклонился и начал методично охаживать связанного, корчащегося червем на полу у его ног человека. Через пару минут избиваемый выгнулся дугой, захрипел и замер. Мучитель сильно пнул жертву несколько раз, вытащил длинный нож и вонзил его в неподвижное тело.

Еще раз.

Еще.

Краем сознания я понимал, что нахожусь в комнате, что держу в руках папку.

Которую надо закрыть… закрыть…

Руки не слушались. Тело оцепенело – пальцем не пошевелить. Внезапно убийца поднял глаза, пронзив своим жутким взглядом до печенок. А потом, словно в замедленной съемке, сделал шаг навстречу. Сердце застряло в горле душным ватным комом – ни сглотнуть, ни вдохнуть. Окровавленные руки потянулись ко мне…

__________

Возвращаясь с кухни, Сергей зацепил подносом дверной косяк. Послышался грохот разлетающейся посуды и забористый мат.

Наваждение пропало.

Я отшвырнул от себя папку, как горячую картошку. Рывком рванулся к дверям. Не смог даже сообразить, как сдвинуть засов. Просто судорожно дергал за ручку, словно муха, методично бьющаяся в стекло.

Потом Сергей долго пытался дать мне выпить коньяка. Зубы стучали об край стакана, как дешевые кастаньеты. Янтарная жидкость разливалась, почем зря. На третий раз Сергей сдался и подвел меня к раковине на кухне – умыться.

Малость успокоившись… кого я обманываю? Перейдя с крупной дрожи на мелкий тремор, я засобирался домой. Сергей все пытался выяснить, что произошло, но пересказать ему свое видение я не смог. Да и как про такое расскажешь? В самом лучшем случае услышишь в ответ, что пить надо меньше, вот и весь сказ. Наконец, буркнув: «Делай, как знаешь», он сдался, и я, пошатываясь, побрел к дверям.