Варна понемногу стала приходить в себя. Она подобрала оторванный край рубахи. Этот кусок она разделила на два. Одним Варна туго завязала ногу выше раны, другим перевязала раненую лодыжку. Обожженное бедро по-прежнему горело, к нему не хотелось прикасаться. Девушка отыскала на лавке свой кожух и сделав над собой усилие подошла к двери и перевалилась в вечерний холод.
Больше всего Варне не хотелось встретить кого-то из девушек. Она тихо поковыляла к воротам. Каждый шаг причинял ужасную боль в основном из-за раны, ожог пока ходить не мешал. Отойдя на пару домов, девушка услышала зычный голос Анки. Та окликнула ее по имени и явно искала. Варна шмыгнула в тень колодца, мимо которого шла. Через несколько мгновений на дороге появилась Анка, она снова покричала в темноту, поглазела по сторонам и скрылась во дворе.
«Вот только чужой жалости мне не хватало», – подумала Варна и неспешно побрела в сторону дома. Вот и родное крыльцо, входная дверь не была заперта. Девушка ввалилась в темные сени да так и рухнула без сил. Тут же отворилась дверь и в полосе света Варна увидела перепуганное лицо отца. Грузный мужчина подошел к дочери бережно поднял ее словно пушинку.
– Варна, доченька, что с тобой, милая?
Варна не отвечала проваливаясь в какое-то забытье. Отец бережно уложил дочку на лавку. Он сразу увидел рану на лодыжке, тряпица вся была пропитана кровью. Открыв сундук Казимир достал оттуда глиняную макитру с пахучей мазью. Аккуратно наложил слой растертых душистых трав на рану. Затем перевязал ее чистым льняным отрезом и смыл засохшую кровь с ноги. Казимир осмотрел красную кожу на бедре и его передернуло, нога была покрыта россыпью волдырей. Он приложил руку ко лбу дочери – кипяток. Пришлось выйти во двор, чтобы притащить студеной воды. Казимир намочил в ней ветошь и заботливо уложил на пылающий лоб. Варна застонала.
Ожог вызывал большие опасения и тревогу. Нужно было что-то делать. Казимиру сразу пришло в голову пойти к соседке. Вся деревня уважала знахарку, хоть и считала ведьмой. Она не откажет, даже и в столь поздний час, ведь давно уже ластится к вдовому Казимиру. Как не хотелось ему оставлять дочь одну, а делать было нечего. Намочив по новой тряпицу на лбу дочери, мужчина накинул тулуп и вышел в ночь.
Глава 3.
Казимир постучал в старую потемневшую деревянную дверь.
– Кого это леший в такую темень принес?
– Ерга, я это.
– Казимир?
– Да, открывай.
Ерга румяная и с распущенными волосами с тревогой смотрела на зашедшего с холода мужчину.
– Случилось чего?
– Да. Помощь твоя нужна, у дочки моей нога обожжена.
– Да ты проходи, не топчись в сенях.
Знахарка усадила гостя за стол, сама села напротив.
– Есть у меня средство. Да только много мне будет хлопот.
– Деньгами не обижу.
– Не нужно мне твоих денег. Уж сколько лет живу одиноко. Ласки мне хочется, тепла.
– Будет тебе ласка, только дочку спаси, не дай сгинуть.
– Благо, к утру сделаю. Ты ступай, я сама принесу.
Казимир пошел домой. Хорошо, что знахарка не отказала, только бы выходить дочку. А уж расплата… Хоть и ладная Ерга баба, да сердце все никак к ней не лежит. Ничего, сочтемся, только бы выздоровела Варна.
Ерга же время зря не теряла, притащила в хату не меньше дюжины яиц. Затем сварила их в большом горшке. Почистила, белки отделила от желтков. Желтки же начала жарить в печном огне. Заняло это не мало времени, при этом все вокруг наполнилось едким дымом, аж глаза заслезились. Потом отделив от почерневших желтков масло ведьма бережно перелила его в небольшую плошку. Пошептала над ним древний заговор.
