Постояв минут пять возле трансформаторной будки, я начал судорожно соображать, как действовать дальше. Лильке ни в коем случае нельзя это видеть. Пусть лучше считает Фанта пропавшим, чем узнает о его гибели.
Позвонив Кирюхе, я попросил их со Стасом срочно подойти к башне.
– Что у тебя? – спросил Кирилл, четверть часа спустя. – Сам не мог прийти, чего ты вообще здесь забыл?
– Здесь Фант.
– Ты нашел его?
Я посторонился, Кирюха разинул рот, Стас быстро отвернулся.
– Капец! – Кирилл присел на корточки, неотрывно глядя на кота. – Какая зверюга его так?
– Собака.
– Ты уверен?
– Ну, не медведь, это точно.
– А что, если не медведь, то сразу собака?
– Кирюх, а кто ещё в деревне может загрызть кошку?
– Не забывай, лес рядом. Лисица могла пошуровать.
– Сомневаюсь, насчет лисицы, – сказал Стас, дрожа от страха. – Вряд ли у вас они водятся.
– А я сомневаюсь, что это собака. Офигеть! Ребят, Лилька не должна знать правду, – Кирилл поднялся, посмотрел на нас.
– Тогда надо поскорее избавиться от него, – я кивнул на Фанта.
– Предлагаешь, трогать эту гадость? – брезгливо спросил Стас.
– Не гадость, – буркнул Кирюха. – Это наш кот. И выхода другого у нас нет. Слав, сгоняй к нам, возьми у матери лопату. Стасон, ты дуй в деревню и ищи Лильку, как найдешь, отведи её куда угодно, только бы она сюда не приперлась. Я здесь останусь.
Мы начали отдаляться от водонапорной башни.
– Слав, – крикнул Кирюха. – Мешок полиэтиленовый прихватите. Непрозрачный!
На все про все у нас ушло не более часа. Положив Фанта в мешок, мы потопали в лес. Кирилл выкопал неглубокую яму, я положил туда мешок, и вскоре мы вернулись в деревню.
– Неприятные ощущения, – сказал Кирюха, в сотый раз поднеся к носу ладони. – Такое впечатление, что я в грязи вывалился.
– Зачем ты руки нюхаешь?
– Мне кажется, они чем-то пахнут. Понюхай, – и он сунул мне в лицо свою ладонь.
– Да иди ты! Ничем они не пахнут. Но на всякий случай можешь их керосином помыть.
– Слав, я серьезно, – обиженно прогудел Кирилл.
Из-за поворота показались Стас с Лилей. Она неслась к дому, размахивая руками, он едва за ней поспевал, о чем-то говорил, пытался остановить.
– Ёлы-палы, неужели Стасон проболтался? – Кирилл быстро бросил лопату в кусты.
– Лиль, ты где была? – спросил я, когда она подбежала к калитке.
– Ребят, – сказала она, тяжело дыша. – По-моему, ночью Фант с кем-то дрался. Возле дома Игнатовых много белой шерсти. Это его шерсть!
– Да нет, Лиль, – урезонивал её Стас. – Там шерсть сероватого оттенка.
– Ты дальтоник, что ли? То она у тебя серая, то коричневатая. Шерсть была белая! Понял?
Стас встретился со мной взглядом и закатил глаза. Лиля прошла в калитку, я пошел за ней, а Кирюха, дождавшись пока мы скроемся в доме, поднял лопату, поспешив с ней к гаражу.
…Ночью произошел вопиющий случай: у Игнатовых загрызли кавказскую овчарку. Собака находилась в вольере, но это не спасло; металлическая сетка была разодрана, цель кровожадного животного достигнута – овчарка погибла.
По деревне поползли слухи, старухи заговорили о проделках нечистой силы; те, кто поумнее, предполагали, что собаку мог загрызть волк; самые умные разводили руками – у них не было версий.
Я терялся в догадках. Ясно одно, убийство кавказской овчарки на совести животного – это не обсуждается, но возникает вопрос: что за животное появляется в деревне с наступлением ночи? Волк? Хорошо, предположим – хотя предположение это весьма критично – из леса вышел оголодавший волк. И сразу вопрос на засыпку: почему он не загрыз какую-нибудь бродячую собаку, зачем полез на участок Игнатовых? А залезть к ним не так-то просто. Забор под два метра, ни лазеек, ни дыр, ни подкопов не имеется.
