Недолюбленный - страница 23

В груди все трепетало от предвкушения узнать что-то о запретном. Мы сели на край дивана, Диана нажала кнопку просмотра. Пока шли титры, переглядывались друг с другом и беззвучно тряслись от смеха. А дальше… Неужели так действительно происходит самое личное между двумя людьми?

– По-моему, это чистой воды порнушка, – но никто из нас двоих и не думал выключить. С приоткрытыми ртами наблюдали за развитием сюжета. Меня бросало в жар то от стыда, то от жгучего интереса, холодным потом мы не обливались. От некоторых сцен у нас Дианой глаза вылезали из орбит, от вздохов и стонов кожа покрывалась мурашками. Мы чувствовали себя шпионами, которые подглядывают за другими. Но самым стыдным для меня стало то, что мои трусики увлажнились и захотелось прикоснуться пальцами к пульсирующей горошине между складочками. Меня волновали сцены посторонних людей. Хотелось как-то развязать узел, который стягивался внизу живота. Приходилось лишь сильнее сжимать бедра и радоваться полумраку.

– Я не пойму, она орет от удовольствия или от боли? – громким шепотом спросила Диана. – Что-то выражение ее лица неоднозначное. Или что это? Как понимать?

Я не успела ей ответить, потому что внезапно над нами загорелся свет. Мы, как дети, пойманные на месте преступления, одновременно вскочили с дивана на ноги и обернулись. Мне захотелось тут же провалиться сквозь землю. На нас прищурено, с отблеском ярости смотрел Дамир. Его губы были плотно сжаты, даже загар не сумел скрыть, как он побледнел. Мы же горели со стыда, опустив глаза в пол. За нами неизвестная актриса что-то говорила своему партнеру грудным голосом, заставляя того рычать подобно зверю. Отчетливо в повисшей тишине было слышно шлепанье или хлюпанье двух обнаженных тел.

– Это что за закрытый показ? – язвительно спросил он, оскалившись. Диана вздрогнула. Она нервно посмотрела на меня. Дамир был основательно пьян. Он медленно подошел к дивану, взял пульт и выключил непристойный фильм, обрывая громкие стоны пары.

– Дамир…– я искренне сочувствовала Диане, она пыталась подобрать слова для объяснений, но не смогла. А брат смотрел колюче, зло.

– Что, сестричка, резко решила повзрослеть? Уж не думаешь, что Георгий будет в восторге от твоих «знаний» в постели? Пусть и в теории. Предоставь мужу возможность научить тебя азам секса или любви, – его слова ехидным тоном били, как пощечины. Повернулся ко мне, широко ухмыляясь – А ты, Маша? Просвещаешь или просвещаешься?

– Второе.

– Во как, – черные брови удивленно вскинулись. – Я думал, что ты в этом вопросе поопытнее будешь. Облом. Ха-ха, какие планы строил, идиот, – Дамир рассмеялся, скинул пиджак и, закатав рукава, направился к бару на кухне. Достал бутылку виски, стакан и лед. Мы с Дианой, как завороженные, подошли к барной стойке и смотрели на его действия. Первый стакан он выпил залпом, налив второй, повернулся к нам. – Что вы хотели ТАМ увидеть? Жесткий трах во все дырки? Я бы посоветовал сначала для ознакомления почитать анатомию тела, вдруг не знаете, как устроены мальчики, – его смех был иронический, едкий, но мы чувствовали, что он злился не на нас.

– Дамир… -Диана осторожно присела на краешек барного стула, я тоже рядом примостилась. Было жутко и волнительно находиться под прицелом хмельных шоколадных глаз. Дамир опустил голову и болтал жидкость в стакане.

– Почему девушка так громко стонет? И неужели, хм, когда вас, хм, там лижут, это приятно? – Диана решила задать все свои мысленные вопросы, пока брат молчал. Он не затопал возмущенно ногами и не размахивал руками. Я краснела вместе с ней. Дамир как-то обреченно выдохнул, допил виски.